Сгрёб и отправился в соседний резорт к знакомой паре, которая была всегда накурена и рада меня видеть. Я вкратце рассказал им историю, выпил всю имеющуюся в доме воду, лёг на пол и заснул.

На утро, после того как Му и её подруги выдраили сортир, поменяли постель и, слегка переборщив, запрыскали бунгало освежителем, я вернулся домой. Вернулся человеком с тайским опытом, пускай и не совсем таким, как обещали форумы, но вполне себе изысканным.

Да, всё-таки немцы не дураки.

Я достал бутылку из холодильника, уселся на террасе и залпом разрядил грибной шейк[9]. Разрядил и стал ждать местных богов, глядя на сползающее в Сиамский залив солнце. На изжелто-красное солнце. На солнце, а не на покрытое ржавчиной небо Москвы.

Шёл третий год, как я бухал, писал, пробовал различные расширители границ и влюблялся в каждую, кто размыкал передо мной коленки. Ну, или красиво делал вид, что влюблялся. По-разному бывало.

И вот я такой сижу на острове Панган[10], на мне красные пижамные штаны с принтом из маленьких снеговичков, белая, застёгнутая на две пуговицы рубашка, в ушах играет замедляющая всё вокруг музыка, настроился получить дозу озарения, жду трип[11]. А он всё никак не приходит. Вернее, что-то изменилось, что-то стало не так, но что конкретно – ни черта не ясно. Походу, не доложили, суки. Ещё минут двадцать подожду и за добавкой поеду.

Деревья таки замедлились и сильно позеленели, а крыша над террасой медленно, но верно начала ехать в пропасть. Стало не по себе, и я зашёл в бунгало немного полежать. Упал на спину, и по белому потолку разошлись узоры. Через пять минут (на самом деле совсем не ясно, через сколько) я заключил: «Мало!»

Встав с кровати, я накинул футболку, взял ключи, телефон, кошелёк и вышел за дверь. Нет! Я вернулся за шлемом. Чёрт его знает, лучше в таких ситуациях не выёбываться на судьбу – шлем на голову, едешь не больше тридцати километров в час по прибору. Именно в таких состояниях понимаешь, насколько важны приборы. Я надел шлем прямо в бунгало и снова вышел. Только бы не псы. Те самые псы, которые лаяли и бросались каждый раз, когда я подъезжал к дому. Неприятное чувство, когда возле твоего дома постоянно ошиваются подонки, которые норовят тебя задеть. Это портит жизнь. Халигалипаратрупов! Я напрягся и медленно пошёл к байку. Справа рык – бегут. «Стоп!» – приказал я и посмотрел на стаю. Те остановились и замолкли. Вместо страха внутри была полная уверенность, что я говорю с ними на одном языке: «Послушайте, теперь я тоже тут живу. И это как ваша, так и моя территория. Давайте будем уважать друг друга. Я не враг». – Псы выслушали, развернулись и молча двинули прочь. Этот свой монолог я запомню на всю жизнь, потому что, признаться, не каждый день есть возможность поговорить с дворовыми собаками. И собаками в целом. Только когда я сел на байк и начал скатываться вниз по горе, ко мне вдруг пришло осознание того, что произошло, и я понизил свой лимит скорости ещё на десять километров.

В Амстердам-баре, где я брал грибной шейк, было людно – все раскуривались и глазели на закат. Бар построен на отвесной скале с неприятными ступеньками – так, чтобы слишком вмазанный уже не пошёл, и менты, пока поднялись, можно было всё слить. Вот и я, пока дошёл, кровь хорошенечко разогналась – лёгкая одышка, желание пить, вестибулярный аппарат вроде в норме. Я заказал шейк и решил присесть подождать на ступеньку. И тут мои глаза встретились с солнцем – ярко-оранжевые лучи разошлись ровными полосками по небу, и я понял, что вторая порция грибов будет лишней. Главное, не паниковать – паника всегда уводит в бэд-трип