Демьян на меня смотрел то ли с восхищением, то ли с удивлением.

- Тогда ты решила стать врачом? - уточнил он.

- Не совсем. Я была в таком восхищении, наверное, что не думая о последствиях, побежала и рассказала маме о своем подвиге. Мама разделывание лягушки на органы канцелярским ножом не оценила, - хмыкнула я,- меня отправили на прием к психологу на следующей же недели. Я злилась, конечно, но пошла. В том возрасте противостоять матери было сложно… Мне повезло, психолог оказался профессионалом. Мы общались около часа, а потом он пригласил маму и объявил ей, что со мной все в порядке, и, возможно, перед ней сидит будущий врач. Тогда я впервые задумалась об этой профессии.

- А как пришла в репродуктивной медицине? – интересуется Демьян.

- О, сначала я хотела стать хирургом, но резать человека оказалось гораздо сложнее, чем лягушку. Я решила стать гинекологом во многом благодаря Даше. Это моя подруга, с которой мы вместе учились. Я, можно сказать, последовала за ней, потому что самой было выбор сделать сложно. Мне нравилось почти все, я даже химию полюбила, - улыбнулась я, вспоминая своего репетитора, который помогал готовиться к вступительным экзаменам, а ведь от учителя так много зависит, именно он привил любовь к химическим формулам и элементам, - я сама себе диагностировала преждевременное бесплодие на третьем курсе, поэтому ушла в репродуктологию. Квалификацию андролога получила позже, когда поняла, что нужен ещё один сертификат.

Я резко замолчала, поняв, что сболтнула лишнего. Как-то слишком быстро от всепоглощающей неловкости мы перешли к абсолютному (почти) доверию.

- Ты - удивительная, - прошептал Демьян.

От его голоса по телу пробежали мурашки, заставляя меня трепетать и желать сильнее раскрыть ему свою душу.

- Себя ты вылечила, это обнадеживает, - делает вывод Демьян и впервые улыбается, в его глазах собираются лучики морщинок, а я невольно любуюсь им.

- Можно и так сказать, - смущаюсь я и отвожу взгляд.

- Расскажешь мне о дочках? - как-то особенно тепло спрашивает Демьян.

Дочках… Наших дочках. Сердце снова заходится в лихорадке, но свое волнение прячу за чашкой кофе.

- Тебе интересно слушать про чужих детей? - стараюсь непринужденно спросить я.

- Не чужих. Твоих. Конечно, интересно, - отзывается Демьян.

Я сдаюсь, потому что самой до жути хочется ему что-то о них рассказать.

- Анастасия и Алисия. В ноябре исполнилось по два года. Не по годам умные девочки… - я замолкаю, вдруг поняв, что никогда не рассказывала мужчинам о них.

Пусть у меня было не так много свиданий за мое недолгое материнство, тем не менее, всех интересовала только я, о детях никто не спрашивал, хоть я никогда не скрывала, что они у меня есть, а ведь они - неотделимая часть меня.

- Расскажи мне что-нибудь веселое или смешное о них, - просит Демьян непривычно ласково.

Его голос как бархат окутывает меня, заставляет раскрываться.

- Ладно… - выдыхаю я, улыбаясь, - на тех выходных лисята решили испечь мне пирог, пока я была в душе. Обычно девочки дают мне выспаться в воскресенье и подскакивают не в шесть утра, а часов в восемь. Поэтому когда я уходила в ванную, то малышки ещё спали, а когда вышла, то застала такую картинку: девочки подкидывали вверх муку и радостно кричали «снег». Обе завороженно смотрели, как мука, то есть фантазийный снег летит, а затем покрывает все поверхности на кухне. Когда я пыталась объяснить, что продуктами не играют, то Настя сказала, что это красиво, поэтому можно. В общем, защищала идею как могла, а Лиска поджала губы и молчала. К сожалению, я знаю, что это означает. Молчит, потому что свои эксперименты собирается повторить, а значит, и оправдываться смысла не видит.