Дверь распахнулась, и в комнату, диковато озираясь по сторонам, шагнул Иван Разбой.

– Опять я здесь, дюк, – огорченно произнес он. – Ну что ты будешь делать.

Иван развел руками, уже привычно уселся за стол у компьютера.

– Сон, значит, – так же привычно стал рассказывать Разбой. – Вообразите, дюк, мое положение. Наяву кому сказать – сочтут чудаком. Так я хотя бы во сне пожалуюсь. Хотел сегодня излить душу Пимскому, так дома не застал. Забавное дело – жаловаться на сон в ином сне… Вообразите, дюк, снится мне, что я – некий Скирд, дружинник царя Ашоха. И вот вызывает меня их верховный жрец, Агот… Имена одни чего стоят, я наяву таких слыхом не слыхивал. И отправляет меня в поход… За чем бы вы думали?

– За эликсиром жизни, – угрюмо произнес Самохвалов.

– Откуда вы знаете? Впрочем, да, сон. Так, значит, вы всё знаете про последний поход? Вот беда, и здесь мне не найти сочувствия…

Марк потянул из пачки сигарету, неловко чиркнул спичкой – раз, другой. Наконец закурил и, выпустив клуб дыма, осведомился:

– А младший храмовый жрец по имени Иу-ти? В государстве Аату-а?

– Мерзейшее название! Дюк, вся беда в том и заключается, что каждую ночь я делаюсь кем-то иным, новым, и этот новый помнит всё о тех, предыдущих, которые погибли в последних походах! Да, я же там каждый раз погибаю! Хоть и во сне, а всё же неприятно.

– М-да… – Марк думал о чем-то своем. – А скажи, голубчик, фамилия Веров тебе ни о чем не говорит?

– Веров? – Иван почесал в задумчивости щеку. – Веров. Веров… Нет, дюк, ни о чем не говорит. Впрочем… Но это же не из области сновиде…

Разбоя качнуло так, что он чуть не слетел со стула. Он в недоумении огляделся.

– Марк, а как я сюда попал? Вот хрень, опять у меня помутнение.

– Не бери в голову.

– Здесь на меня уже косятся. Что делать?

– Спроси об этом Гриню, он тут умный, пусть посоветует какие лекарства.

– Вспомнил, я же к тебе и шел. Кстати, встретил Андрюху Дубовичка…

– Дуб он, а не Дубовичок, – машинально поправил Самохвалов. – Большой, ветвистый, твердый, как все дубы.

– Говорит, что он сон.

– Прикалывается. Соврет – дорого не возьмет.

– На полном серьезе говорит. Нет, серьезно, так и заявил: «Я – сон». Как это понять? Может быть, он тоже снится самому себе, как со мной случается?

– Еще один феномен на мою голову, – сказал Марк. – Ты что, Победитель, Дуб-Дубыча не знаешь? Прикалывается, чтобы другим было так же фигово, как ему.

– Его-то я знаю. Я не знаю, что со мной, – ответил Иван. – Думал у тебя спросить…

– Зачем тебе знать это? Жизнь длинная и небезопасная. Вот и живи. Ты ж у нас Непобежденный Реальностью Победитель – вот и побеждай, – обрубил дискуссию Марк.

Иван Разбой обиделся. Молча поднялся и пошел из комнаты.

– Постой, Ваня, – крикнул ему вслед Самохвалов. – Не обижайся, у меня самого дела хуже некуда. Ты новый роман Верова уже читал?

– Ветрова? Детективщика?

– Константина Верова. Фантастика. Недавно книга вышла.

– Нет. Марк, по фантастике это ж ты главный спец, я больше детективы…

Дверь за Разбоем закрылась. Марк ещё некоторое время курил, расхаживая по комнате, а затем чуть ли не бегом кинулся к Григорию Цареграду.

Тот был на месте – в своем полубоксе-полуподвале. Попивал чаёк и созерцал дисплей компьютера, на котором то рисовались, то рассыпались калейдоскопические узоры.

– Бездельничаешь? – поздоровался Марк.

– Медитирую, – пояснил Гриша, указав чашкой на дисплей. – Хорошая программка получилась. Наблюдай и лови нирвану. Каждому гражданину по личной нирване, большой и увесистой.

– Есть новости. Как говорится, всё страньше да чудесатее… Разбой, Победитель наш, стал видеть чудные сны.