По готовности внедрить базу данных в обучающую программу и запустить её в экстренном режиме.

- Принято. Начинаю взламывать коды доступных сетей. Расчётное время сбора информации и её адаптации сорок восемь минут, Расчётное время обучения пять часов. Возможно длительная потеря сознания.

- Начинай.

Беспамятство не пугало девушку, как и сильная головная боль после экстренного обучения: не в первый раз приходилаоь насиловать свой мозг. Сейчас даже выгоднее быть больной и беспомощной. Главное, чтобы её потенциальный спаситель не оказался извращенцем или работорговцем. Кто знает нравы этой реальности? Может, они и людей едят. Витязи из дальразведки видели даже такие миры. Ну так ему же хуже. Носительница Дара Огня не простая крестьянка и за себя постоять умеет.

******

Год без спорта, год без города… Вначале я переживал, перебравшись в брянскую глубинку, что волком завою без людей, вечной движухи и благ цивилизации. Но, к удивлению, очень быстро понял, что именно такого тихого уголка мне давно не хватало.

Поначалу, конечно, трудновато пришлось. Деревенька Хуторок, где осел, была умирающей. На десяток стареньких домов всего пятнадцать жителей, самым молодым из которых считался шестидесятилетний Лёшка Коровин. Вообще-то фамилию имел этот редко просыхающий мужичок другую, но Коровиным его окрестили земляки за то, что в молодые годы, изрядно приняв на грудь перед охотой, умудрился грохнуть не лося, а отбившуюся от стада корову.

Моё появление в Хуторке граждане встретили настороженно. Ещё бы! Здоровенный бугай припёрся зачем-то из города и поселился в крайнем доме, бывшая хозяйка которого, Нюрка до отъезда к дочери в Москву считалась то ли ведьмой, то ли знахаркой. Зачем приехал? Тут уж народный фольклор не растерялся и быстро выдумал несколько причин, где-то угадав мотивы. Мол, я и бандит, скрывающийся от правосудия, и Нюрка, чуя свою скорую смерть, мне колдовской дар передала вместе с “нечистой” хатой.

Особенно повеселило, что я внебрачный сын самого президента и меня аж из самой столицы турнули, чтобы в Кремле народ не баламутил. Отрывался, короче, народ по полной программе, за пару месяцев моего проживания выдав столько версий, что целую фантастическую “Сагу о Филе” в нескольких томах написать можно было. Но сколько бы языками ни били, внимательно наблюдая за пришлым, я всё равно для них оставался чужаком, с которым хоть и вели себя вежливо, но отчуждённо.

Это даже радовало. После всех странных событий хотелось побыть с самим собой, внутренне всё устаканить и понять, как дальше жить.

Коренной перелом в отношениях наступил однажды под вечер.

- Беда, Филька! Подмогни! - ввалился ко мне почти трезвый Коровин. - Там фашисты! Поубивают всех, точно говорю!

- Лёх, ты чего? - перестав ужинать, посмотрел я на него. - Допился? Какой год на дворе, чтобы фашисты разгуливали? Поезда, часом, под откос не пускаешь, как дед-партизан завещал?

- А ты не зубоскаль! Два жипа чёрных через нас ехали. А к Светке Сенниковой внучка на каникулы приехала. И вот на глаза этим и попалася. Девка молодая, шортами ляжки чуть прикрыты! Остановилися они, повылазили и давай к ней приставать.Та отбиваться. Светка с коромыслом на них, но там пацаны все ”под керогазом”. Шальные! Быстро коромысло отобрали и в дом уволокли обоих. Я-то увидел и по-соседски на помощь рванул. Умеют бить, гады… - показал Лёшка ссадину на скуле. - Сказали, если немедленно магарыча с закусью не насобираем им в багажник, то спалят всех. И кто они, если не фашисты?!

- В полицию звони.