Магистр протянул руку и коснулся ее щеки самыми кончиками пальцев как раз там, где была ссадина. Нахмурился.

– Вы упали на уроке?

– Я… – Айлин сглотнула. Признаваться в собственной неуклюжести совершенно не хотелось! – Нет, магистр! То есть да, но… Понимаете, я…

– У вас некоторые сложности с фехтованием, не так ли? – очень мягко спросил Роверстан, и Айлин пристыженно кивнула.

Когда о ее неуклюжести сказал мэтр Вильмар, она только обиделась, а вот сейчас стало невыносимо стыдно: и правда, Ревенгар, которая не умеет фехтовать! Что скажет отец, если узнает…

– Не переживайте так, – ободряюще произнес Роверстан, и Айлин бросила на него недоверчивый взгляд.

Неужели магистр ее не осуждает?

– Но мэтр Вильмар сказал…

– Мэтр Вильмар… – прервал магистр, и Айлин показалось, что сказать он хотел что-то другое, но закончил вежливее: – Несомненно, отличный фехтовальщик. Однако вы пропустили начало занятий и всего лишь нуждаетесь в дополнительных индивидуальных уроках.

Он нахмурился, но вовсе не сердито, а так, словно бы что-то обдумывал, и вдруг улыбнулся. Подошел к щиту, снял первую попавшуюся рапиру, даже не взглянув на нее, и отсалютовал Айлин.

– Прошу вас, адептка Ревенгар.

– Но…

Айлин огляделась. Кроме нее самой и магистра, на площадке не было ни души, зато в отдалении, за изрядно облысевшими к осени кустами, прогуливалась целая стайка адептов. Это, наверное, прилично? Да, наверняка! И все же у магистра ведь были какие-то планы?

– Но? – Роверстан недоуменно изогнул бровь. – Милая леди… то есть адептка Ревенгар, разумеется… вы ведь не хотите сказать, что не верите в мои способности к фехтованию?

– О нет, милорд магистр! – отчаянно запротестовала Айлин и почти тут же разглядела, что собеседник едва сдерживает улыбку.

Ох, но не отказываться же снова, вдруг его это оскорбит? И все-таки – если Айлин не могла сладить даже с Идой… Она тяжело вздохнула и подняла рапиру в приветствии.

И снова мир перед глазами начал стремительно сужаться: сначала пропали соломенные манекены, потом – деревянный щит за спиной магистра и сам магистр – пока не осталась только блестящая полоса металла перед глазами, а в ушах не завизжали, сталкиваясь, клинки…

– …Вильмар, недоумок Барготов! – услышала Айлин сквозь лязг.

И стало тихо.

Блестящая полоса снова превратилась в рапиру, совершенно неподвижно замершую в руке магистра Роверстана. Спустя еще миг Айлин удалось рассмотреть и лицо разумника – внимательно-озабоченное. И, наверное, «недоумок» ей просто послышался, ведь, кроме магистра, сказать это было бы некому? А он никогда не злится, и не мог этот яростный голос принадлежать ему!

Но если магистр не сражался, то откуда же был металл перед глазами и лязг в ушах?

– Позвольте, я возьму вашу рапиру, – сказал Роверстан столь спокойно и доброжелательно, что Айлин окончательно уверилась, что та ругань ей просто послышалась, и отдала оружие с облегчением.

Магистр перехватил оба клинка за лезвие одной рукой, поблагодарил кивком и продолжил, задумчиво пощипывая холеную короткую бородку:

– Очевидно, заноза неприятия сидит в вашей душе немного глубже, чем мне показалось. Но не расстраивайтесь, милое дитя, избавиться от нее вовсе не сложно. Только как бы нам обойтись без прямого воздействия, учитывая ваши… видения змей… Скажите, вы любите читать?

Айлин растерянно кивнула. Причем здесь чтение? Какое оно имеет отношение к фехтованию?

– Д-да, милорд магистр, я… романы про приключения, и еще…

– О любви, – подсказал разумник, и Айлин кивнула, заливаясь краской. Признаваться в этом почему-то было ужасно стыдно. – Ну-ну, милая леди, вовсе не нужно так смущаться! Нет ничего прекраснее и естественнее этого чувства… Однако речь не об этом. Часто герои романов страдают из-за любви, но все же не отказываются от нее. Подумайте о фехтовании подобным образом…