А вдруг в этой реальности у меня есть семья, которая меня по-прежнему любит? Но, наверное, тогда мистер Райли как-нибудь её упомянул бы… Впрочем, откуда-то я совершенно точно знала, что живу одна, причём уже довольно давно. Ладно, со своей здешней биографией я разберусь позже, а сейчас – дом!

В прихожую выходили три одинаковых двери, и я аккуратно, затаив дыхание, открыла ту, что вела влево. Там обнаружилась просторная гостиная, самую большую стену в которой как раз и занимал один из застеклённых эркеров. Я смотрела, и в голове всплывали воспоминания, какие-то обрывки ощущений, знания о том, что и где лежит. Эти кресла достались мне от бабушки, я забрала их из её старого дома в Хоуптоне… А вот ту вазу я купила во время учёбы в колледже и привезла сюда как напоминание о студенческих годах…

Постепенно два мира – прошлый и нынешний – так перемешались в сознании, что я почувствовала: хватит. Иначе я просто сойду с ума! Надо как-то научиться получать информацию дозированно, а не вот такой вот лавиной…

Решив больше полагаться на интуицию и пока ещё не оформившиеся воспоминания, я приоткрыла окно, чтобы впустить в комнату свежий летний воздух, а затем по узкой и достаточно крутой лесенке поднялась на второй этаж.

В спальне я увидела кровать, которая, наверное, подошла бы даже сказочной принцессе: довольно высокая за счёт самой настоящей перины, с расшитым сказочными птицами балдахином. Я провела рукой по лоскутному покрывалу и вдруг, неожиданно для самой себя, села на пол и разрыдалась.

До этого момента я решительно запрещала себе плакать: это было бы проявлением слабости, а я такую роскошь позволить себе просто не могла. Сейчас же слёзы текли ручьём, но я даже не старалась их вытирать, и они капали на блузку. Странно, но вместе со слезами из меня словно вытекала какая-то застарелая боль, давнишние детские и взрослые обиды, неудовлетворённость собственной жизнью. Я всхлипывала, судорожно втягивала воздух, но при этом не могла не чувствовать, что мне становится легче. Может быть, что-то подобное происходит с бабочкой, когда она из малосимпатичной куколки, которая до этого была ещё менее привлекательной гусеницей, превращается в роскошную красавицу.

Может быть, какие-то неведомые высшие силы дали мне второй шанс, перенеся меня в Блайзбери? Дали возможность исправить все ошибки, которые в прошлой жизни я совершила сама и позволила совершить близким… Даже если это не так, я сделаю всё от меня зависящее для того, чтобы моя новая жизнь стала счастливой, причём не только для меня, но и для тех, кого я встречу на своём пути. Это не значит, что я с места в карьер брошусь ликвидировать вселенское зло, нет. Просто я постараюсь сделать так, чтобы, глядя вечером в зеркало, я могла себе улыбнуться. Не уверена, что у меня получится, но я буду стараться, честное слово!

Всхлипнув ещё пару раз, я поднялась на ноги и зашла в маленькую ванную комнатку, примыкавшую к спальне. Такая роскошь была далеко не во всех домах, но мне повезло: помимо обычной ванной на первом этаже, окно которой выходило в сад, была ещё и эта крохотная комнатушка с минимальным набором удобств.

Умывшись, я посмотрела в небольшое зеркало и покачала головой: в таком виде выходить на улицу мне точно не стоит. Меня же каждый будет спрашивать о том, что со мной случилось, а ответить мне нечего. Не буду же я любому встречному-поперечному объяснять, что произошло! Странно, но внешность, буквально только что казавшаяся чужой, уже не смущала. Наверное, изменись она в худшую сторону, я бы переживала гораздо больше.