Глеб внимательно смотрит на меня. От пронизывающего холодом взора по нутру проползает мороз.

– Вообще-то, работа оговаривалась планом, – терпеливо напоминает он.

Хмурюсь и пристально вглядываюсь в лицо Глеба, будто надеясь прочесть прослушанные детали разговора. Но голос из динамика называет следующую станцию, и я едва сдерживаюсь, чтобы не расплыться в улыбке облегчения.

– Я на следующей выхожу. – В душе бушует нетерпение, и играть огорчение становится невыносимо тяжело.

Подхватываю рюкзак и, не дожидаясь остановки, двигаюсь к дверям. Так спешу сбежать от Глеба, что немного теряю равновесие. Кто-то подхватывает меня за локоть. Оборачиваюсь, чтобы отблагодарить доброго пассажира, и лицом к лицу сталкиваюсь с приставучим новоиспеченным одногруппником… и напарником.

– Я тоже выхожу.

От досады подкашиваются ноги, и я чуть не бодаю парня лбом в подбородок. Глеб твердо впивается пальцами мне в плечи, помогая устоять. Пока молчит, он снова кажется несколько отчужденным, меланхоличным. Не случись этой беседы, я бы и дальше думала, что Глеб замкнутый недотрога.

Из вагона он выходит следом за мной, становится рядом на эскалаторе, ползущем вверх, и снова возвращается к прерванному разговору:

– Что решила? – Глеб поворачивается ко мне и двумя руками опирается на двигающиеся перила позади себя.

Конца лестницы пока что даже не видно. Кажется, будто ступеньки назло едут медленнее обычного. Настойчивость Глеба душит, напористость берет в тиски. Даже сбежать от него не удалось!

– Ты о чем? – Сил на притворство почти не остается. Я выдохлась.

Глеб щелкает языком, и этот жест застает меня врасплох. Не думала, что его упорство иссякнет так скоро.

– Когда мы начнем встречаться, Диана?

Если бы лестница не была забита народом под завязку, сомневаюсь, что осталась бы стоять на месте. Но бежать не выйдет, а Глеб сверлит меня выжидающим взглядом, стоя совсем рядом.

В голову ничего не приходит. Абсолютная звенящая пустота. Только сообщение от Тимура мелькает где-то в памяти: «Я бы поставил на тебя».

Борюсь со смущением и встречаюсь с Глебом взглядом. Не отворачиваюсь, как прежде, не отвожу глаз и впервые за время нашего знакомства смотрю на Глеба, а не сквозь него.

Блики ламп дрожат искорками в морозной паутине глаз. Глеб, чуть опустив голову, внимательно наблюдает за мной и ждет ответа, пока я оценивающе осматриваю его.

Высокий, стройный, ухоженный. Внешне ужасно похож на моего комиксного любимчика – Дика Грейсона[5]. Но это не повод, чтобы начинать встречаться!

– Глеб, – аккуратно начинаю я и опускаю глаза, – мы ведь почти не знаем друг друга.

– Я тоже не в восторге, – поддерживает мое огорчение Глеб, а во мне почему-то вспыхивает обида. – Но у нас нет иного выхода.

Вздергиваю подбородок и отвожу раздраженный взгляд. Что это за план такой вынуждает его, бедненького, со мной, неугодной, встречаться?! Да и чем я ему плоха? Не дурнушка, не глупышка… бунтарка временами, но об этой моей черте Глеб пока еще ничего не знает.

– Выход есть всегда, – ядовито выплевываю, не желая принимать предложение высокомерного зазнайки.

– Говорю же, – устало выдыхает Глеб, когда вместе со мной сходит с эскалатора, – я подходил к руководителю. В этом году отбор будет очень жесткий, пары распределили в первый же день. Меняться нельзя. Участвовать по одному – тоже.

– Ну а то, что мы будем с тобой встречаться, как плану поможет? – выпаливаю, не подумав.

Глеб, придерживавший передо мной дверь из помещения метро, так и застывает с недоумением на лице. Голубые глаза подергиваются сизой дымкой, губы вытягиваются в жесткую линию.