– Это совсем не смешно! Вам никто не давал права трахать меня! Вам никто не давал права использовать меня! Я не проститутка и не шлюха! И уж точно не резиновая кукла для ваших членов.

Совсем страх потеряла. Проговариваю четко каждое слово, да мне вот плевать, что этот Игорь Громов будет дальше делать.

Эмоции хлыстом бьют по нервам, до самого мяса. В кровь.

Порядочная девочка в серой юбке в моем сознании крутит пальцем у виска, мотыльки ломают крылья. Я прекрасно понимаю, что такие люди могут сделать со мной и моей жизнью. Растоптать, разорвать в клочья. Если повезет, то летать мне на рейсах Новосибирск – Тюмень.

Громов играет желваками на скулах, слегка побледнел, продолжая нависать надо мной и смотреть убийственным взглядом. Долгих несколько секунд, но потом он неожиданно кривит губы в подобии улыбки, трет щеку.

– Хорошо, это я забуду и прощу. Заслужил. Но чтоб больше себе такого не позволяла. Никогда ты поняла меня, Кристина?

Теряю дар речи, ладони вспотели, а позвоночник покрывается льдом, и легкие наполняются морозным воздухом, от мужчины так и веет холодом.

Хочется спросить, но не могу. Что значат его слова про больше никогда? Я вообще хочу закончить этот рейс, желательно живой и по возможности невредимой, и да, больше никогда не встречаться с ними.

– Кивни, если поняла.

Киваю, но тут Громов дергает меня на себя за одеяло, прижимая к своему мощному телу, проводит по лицу пальцами. Снова обжигая уже горячим взглядом. Как у него это получается? Только что хотел разорвать меня, а теперь в глазах похоть и ничем не прикрытое желание.

– Ты снова начинаешь давить на меня.

– Не могу, ты, сучка, такая соблазнительная. Всегда соблазнительная. Даже когда вот так кричишь и сверкаешь глазками. Это я еще долго держался в джете, хотел сразу разложить тебя у трапа.

Он несет сущую пошлятину и похабщину, но это заводит, реально заводит. Наверное, сказывается вчерашний секс, который не дал ничего, кроме поганого осадка воспоминаний и боли внизу живота.

А вот сейчас тело реагирует иначе, мы на нейтральной территории, после смачной пощечины и слов Громова нервы начинают отпускать. Он гладит уже по скулам, убирая мешающие волосы, наклоняется ниже, снова этот аромат, смородина, бергамот, он лишает воли.

– Помнишь клуб? Как ты подмахивала своей сладкой попкой, насаживаясь на мой член? Уверен, что ты и сейчас мокрая. Покажи мне, покажи мне сама себя, чтоб больше не получить на морде.

А он умеет быть обходительным, пошляк, конечно, но все им сказанное будоражит мое воспаленное сознание. Мотыльки оживают, подрагивая крыльями.

Змей-искуситель с зелеными глазами и пальцами, обжигающими кожу. Что он еще умеет делать этими пальцами, страшно представить.

Настойчивый стук в дверь, вздрагиваю, Громов ухмыляется, но не отходит и не выпускает меня из объятий.

– Не твой друг?

– Все может быть.

Я кусаю губы, он смотрит на них.

– Кристина, это я, открой.

Курапов. Как всегда, в моей жизни все происходит вовремя. Не помню, чтоб я его звала.

– Первый пилот прилетел узнать, с кем провела ночь его безответная любовь? Или он просто бегал за утренним кофе?

Игорь отрывается от меня, настроение у него прекрасное, отходит в сторону кровати и ложится на нее прямо в туфлях, закидывая ногу на ногу.

– Ну что, зови пилота, может, компанию составит, – хлопает по простыне ладонью.

Стук в дверь становится настойчивее, надо избавиться от Курапова, не пускать в номер. Совсем не нужно, чтоб он видел вчерашнего пассажира здесь. Сука, отчего у меня все так сложно?

– Кристин, все нормально?