– Аминь.

– Любимова!

– Извините, вырвалось.

– Я сделал что мог, а то ты сейчас стояла бы не здесь, а в лучшем случае клеила бирки на чемоданы в зоне контроля.

– Я ценю это, Виктор Иванович, на самом деле ценю. Спасибо.

Да, я больше не летаю в бизнес-авиации, и эта дорога закрыта, наверное, для меня навсегда. Кто-то сверху решил, что проблемный бортпроводник, которым интересуется Федеральная служба безопасности, не совсем уместен в небе с очень влиятельными и богатыми людьми.

К тому же Курапов с Жанной подлили огня, их донос не остался незамеченным. Пока я была в отпуске, всем повторили по десять раз, как себя не надо вести и что будет, если кто-то решит раздвинуть ноги и завести интрижку с пассажирами.

Никто, конечно, не называл моего имени, и пальцем на меня не показывал, но слухи все еще ходят.

– Удивляюсь нашим слепым медикам, они так и не догадались?

– О чем вы?

– О том, что ты беременна, а летаешь, все потому, что мозгов нет. Любимова, ты совсем чокнулась? Ладно, я пойму, была у тебя интрижка с пассажиром, но ребенок, он почему должен расхлебывать за свою тупую мамашу?

Виктор Иванович повысил голос, я стояла, как провинившаяся школьница, понимая, что каждое его слово – правда. Из меня выйдет отвратительная мать, которая думает лишь о том, как плохо ей, пытаясь заглушить работой тоску и боль, вместо того чтобы думать о ребенке.

Вздыхаю, отвожу глаза.

– Сколько?

– Почти шестнадцать недель.

– Не спрашиваю, кто отец, не мое дело. Ты чего добиваешься?

– Я просто люблю свою работу.

– А на все остальное, я смотрю, тебе наплевать?

– Нет, это не так.

Понимаю, что мое поведение не имеет оправдания, но последние несколько месяцев я не узнаю сама себя. Я словно застыла во времени и пространстве, не обращая внимания на окружающий меня мир. Словно какой о злой волшебник подменил меня, но ведь я совсем не такая размазня, я сильная.

– Так что с тобой, Кристина? Какого хрена сейчас передо мной стоит унылая девочка, смотрит в пол, готовая пустить слезу? Где та дерзкая, уверенная, все сметающая на своем пути девушка?

Сама не знаю, куда она делась, но внутри одна пустота, что хочется выть волком. Я прекрасно понимаю, что так не должно быть, что сходить с ума по мужикам, которых я знала две недели, невозможно.

Но они оба до такой степени проникли в мою душу, пустили корни, опутав сердце, что я реально пока не знаю, что делать.

Мне не нужна такая любовь, от которой больно, которая режет тупым ножом. Но главное, что все их слова были ложью, все до одного.

– Я могу идти? – смотрю в глаза начальнику, не показываю своих эмоций, мне нечего ему ответить, нечего сказать в свое оправдание.

– Это твой последний рейс  в Испанию и обратно, идешь к медикам со всеми справками, а далее в декрет. Дышать воздухом, кушать фрукты.

– Но…

– И так достаточно полетала, потом спасибо скажешь.

Шеф прав. Надо завязывать со всем этим и думать о ребенке, покупать пеленки и ползунки, больше гулять и перестать дергаться и стрессовать. Он прав.

– Хорошо, – улыбаюсь, я на самом деле благодарна этому мужчине, вот бы мне такого отца, которого у меня никогда не было, который вправит мозг и пожалеет, когда надо. – Как вы узнали?

– Моя жена была трижды беременна, я это вычисляю сразу. Тебе будет нелегко, Любимова, но ты справишься, ты боец.

Удивилась такому заключению, попрощалась с начальством, уже более уверенно покатила чемодан к борту. Мой последний полет, Испания, несколько часов, и я повешу любимую форму в шкаф на долгое время.

Сентябрь, хмурое и дождливое небо.

Мы готовы встречать новых пассажиров, у них впереди  красивейшие пляжи Средиземного моря, и у многих приятный отдых.