Ну и что, что я беременна, сейчас важны положительные эмоции. Или можно с Семёном сходить в кино или кафе.

Завариваю чай, размышляя, как провести вечер, телефон тихо вибрирует на столе, морщусь, глядя на дисплей.

«Лысый».

– Не скажу, что рада вас слышать.

– Вы, как всегда, любезны, Кристина Сергеевна.

Зажав телефон плечом, заглядываю в холодильник, в контейнере всего одна котлета, достаю, ем руками и холодную. Последнее время просто обожаю их запах и вкус.

– Всегда, пожалуйста, – говорю с набитым ртом.

– Как Испания?

– Наверное, шикарно, толком не разглядела.

– Так уж ничего не видели и никого не встречали?

Проглатываю кусок, облизывая пальцы, мешаю ложкой чай. Колесников в курсе о встрече с Громовым или берет на понт?

– Вы так интересуетесь моей жизнью, что становится неловко. Знаете, я завтра иду в женскую консультацию, могу позвонить оттуда, рассказать, как у нас с малышом дела.

– Мне бы ваш оптимизм и чувство юмора.

– У вас профессия не та, как еще вас не накрыли депрессии и суицидальные настроения, не понимаю.

Колесников молчит.

– Это все, что вы хотели знать? А то у меня свидание наклевывается, знаете, перспектива быть матерью-одиночкой рассеивается как туман. Можно сказать, нашелся добрый человек.

– Сходите, вам не повредит.

В динамике длинные гудки, как-то непрофессионально все у него. Разве можно так звонить и расспрашивать? Мне ничего не предъявляли, ни в чем не обвиняли, могу вообще послать его на хер, но не посылаю все это время.

Потому что, если Колесников все еще пытается что-то узнать, значит, Шульгин с Громовым не у него, не за решеткой.

8. ЧАСТЬ 7

– Ну ты, Любимова, даешь, уж от кого, а от тебя я такого не ожидала.

– Светлана Семёновна, давайте без шуточек.

– Так а кто шутит? Я рада. Рада за каждую беременную стюардессу. Вот разве стоило пахать, зарабатывать варикоз, делать карьеру, чтоб потом просто уйти в декрет?

– Из декрета выходят и также продолжают делать карьеру и пахать.

 – Ой, Любимова, поверь, работа после декрета – это сплошные нервы. Я хоть сама и не летала, но мне хватило на земле сходить два раза и подорвать психику. А как вы работаете, не представляю, но вообще дети — это прекрасно.

Что касается детей, тут и я солидарна с милой женщиной.

Но я действительно не представляю, как буду работать дальше, что ждет впереди. В отделе кадров вполне уютно Светлана Семёновна изучает справки, потом смотрит на меня, на живот и снова на справки.

– Ты точно беременная?

– Точно.

– Ты вроде в разводе?

– Да.

– Кто отец ребенка? – вопросительно смотрит поверх очков. Спросила так сразу без прелюдий и в лоб. Безумно тактичная дама.

Сама с удивлением смотрю на начальницу отдела кадров. Две девочки, которые сидят по углам просторного кабинета, перестали стучать пальцами по клавиатуре, в напряжении ожидая мой ответ.

Обожаю женские коллективы, здесь тебе и солидарность, и тактичность, и понимание, и упругая грудь, обтянутая жилеткой, готовая принять твои горькие слезы.

Террариум.

– Брэд Питт, он мужчина разведенный, да и я свободна. Встретились два одиночества, приятно провели время, белое полусухое, устрицы, клубника, фантастический секс, расстались без претензий. Вот в ожидании чуда, глаза будут голубые, как у папки.

– Шутишь, да?

– Почему это? Как раз в то время фестиваль был в Европе кинематографический, Кончаловского сопровождали на джете, можете поднять бумаги.

Говорю вполне серьезно, потому что так и было, но, конечно, чуть раньше на неделю срока моего предполагаемого зачатия, но все так и есть.

Тишина продолжает висеть в кабинете, лишь слышно, как булькнул кулер. Забавные такие девчонки в отделе кадров, представляю, какие сейчас пойдут слухи, обзаведутся каждая сучка. Поверять конечно, эту чушь мало, но, а вдруг все правда?