Катя выгнула дугой изящную левую бровь, наблюдая за мужчиной, который к ней подошёл. Он накинул на бёдра полотенце и вперился в неё странным мутным взглядом.

Матвей с определённым интересом рассматривал девушку, сидящую перед ним на кровати. Взгляд его заскользил по хорошенькому личику, остановился на полных губах и двинулся к шее.

Катя заметила его рассматривающий её взгляд и потуже затянула поясок халата.

- Матвей, оденься. Ты меня смущаешь таким своим видом. Я не заказывала стриптиз, - она перевела взгляд на свои ноготки, делая вид, что рассматривает маникюр. Неловкость ситуации вызывала напряжение.

- Так закажи. Я ничем подобным не занимался, но для тебя попытаюсь что-нибудь изобразить, - произнёс на полном серьёзе.

- Матвей, хватит паясничать.

Мужчина сел рядом с ней, протягивая руку к её волосам.

- Что ты делаешь! – ахнула, когда его пальцы обхватили заколку и сорвали её с волос девушки.

- Так намного красивее. Тебе идут распущенные волосы, кудряшка. Не собирай их.

- Хорошо. Не буду, если тебе так нравится, - она подняла голову, встречаясь с ним взглядом.

- Мне всё в тебе нравится, Катя. Говорю всё это тебе, и сам не верю, что говорю. Ты очень красивая девушка. А твои кудряшки… они меня с ума сводят.

- Ты меня сегодня просто забросал комплиментами, Матвей.

- Я не занимаюсь лестью. Сказал тебе чистую правду, - его руки обхватили талию девушки, притягивая поближе, - я уснуть не смогу, пока тебя не поцелую.

Катя успела лишь вздохнуть, как мужчина склонил голову и впился в её губы сжирающим поцелуем. Целовал её с запалом, страстью, с очевидным желанием. Руки продолжали сжимать девушку, подминать.

Катя и понять не успела, когда он разложил её поперёк кровати и навалился сверху, отбрасывая прочь своё полотенце. Под ним он обнажённым не был, как она полагала изначально. Но невозможно было не почувствовать твёрдую мужскую плоть, упирающуюся ей в бедро.

Матвей дурел от этой девушки. Её запах, сладость губ и изгибы ладного тела сводили с ума. Да он в жизни ещё не хотел провести ночь ни с одной другой женщиной, как желает провести её с Катериной.

Катя пнула коленкой мужчину в живот, слегка приводя его в чувства.

- Кать, - он оторвался от её губ, заглядывая в глаза совершенно поплывшим осоловелым взглядом, - что не так? Мы здесь одни. Оба взрослые. Мы ведь можем провести с пользой время и доставить друг другу удовольствие. Я хочу тебя, кудряшка, очень сильно, - он схватил её руку и бесцеремонно прижал её ладошку к вздыбленной плоти, твёрдость которой она ощущала через ткань его трусов.

- Матвей, - она спешно вырвала руку из его руки, положив её мужчине на плечо, - мы не должны, это неправильно.

- Почему неправильно?

- У меня есть Павел.

- Тогда почему ты сейчас со мной. В номере. Наедине. Лежишь подо мной почти обнажённая и отвечаешь на поцелуи. Ты ведь хочешь меня, я знаю.

- Мы ведь люди, а не звери, Матвей. Помимо физиологических потребностей у нас ещё и мозг должен работать. Да, ты привлекаешь меня, как мужчина. Но я не могу предать Павла. Поэтому слезь с меня и больше не целуй.

- Почему? Боишься, что не устоишь?

- Я не знаю, Матвей. Просто не нужно делать того, о чём мы оба после можем пожалеть.

- Шутишь? Да я в жизни никогда не пожалею, если проведу ночь с такой ослепительной женщиной, как ты, кудряшка.

- Матвей, - она настойчиво упёрлась ладошками в его грудь, отталкивая от себя. Катя не боялась Матвея. Почему-то была уверена в нём: он не обидит. И он не переступит черту, если она сама ему не позволит. И эта степень доверия, которую она к нему питала, придавала ей уверенности в общении с ним.