– Он ещё не заходил? – киваю в сторону двери своего начальника. Вероника отрицательно головой мотает. Ручку в ладошке держит, крутит её от напряжения. – Как зайдет, сделай, кличь, – снова выхожу из кабинета, но оборачиваюсь, добавляя, – И, если смыться поспешит, уведомь сию же секунду.

– Я поняла, – в её руке трескается пластмассовое основание ручки, Вероника лихорадочно собирает по столу осколки, тараторя слова извинения. Резко выдохнув, почти со свистом и болью в ребрах, оставляю девчонку, возвращаюсь в свой отдел, заперся в кабинете на замок и снял моментально трубку с телефона, но тут же вернул на место, потому что дал указание секретарю, и только пусть посмеет ослушаться, защищая своего любовника, душу вытрясу наизнанку. Как меня все это достало. Со всей силы бью кулаками по столу, грохот стоит хороший. Клавиатура подпрыгнула, слетая на пол, с трескающимся звуком приземляется, клавиши не удерживают удара, разлетаются в разные стороны. Из груди рык просится вырваться наружу, но сильно сжимаю веки глаз, удерживаю в себе эту ярость. Вынимаю из куртки дело, прям на пол сажусь, собравшись просмотреть список подозреваемых. Быстро пролистываю историю, факты и фотоотчёты с места преступления, не хочу смотреть на девочек, не выдержу вновь их потухших глаз. Но точно знаю, что контрольные выстрелы обе получили в лоб. Тот, кто это сделал, даже не дрогнул рукой, целясь в младенца, не говоря уже о молодой женщине. Женьке только на днях тогда двадцать пять исполнилось. Вспоминаю её грустные глаза в день рождения, с утра без настроения встала, жалуясь, как время быстротечно. И надо же было мне пошутить, что мы не можем его контролировать и у всех свой срок. Вот и пришел этот срок спустя пару дней почти на моих глазах, лишая жизни, меня наказывая непонятно за что. Есть у меня подозрения на этот счёт, потому что неспроста мне давали красный свет в расследованиях, что касались Дебюа, а нет, я настырный, продолжал рыть под него, и вырыл две могилы для своих близких людей. Быстро нашел то, что искал. Прошёлся по списку, слегка улыбнулся, зная некоторых из них, даже тесно общались в самом клубе. И эти твари смотрели мне в глаза, зная какую ошибку, совершили, оставив меня живым. Потому что я приду и покажу каждому из них, на что они подписались. Вынимаю листок из дела, складываю в несколько раз, убираю в нагрудный карман, а саму папку откидываю от себя. Для меня она, словно лава, обжигает руки и душу, сердце изнывает и вновь кровоточит, оплакивает. Валерий знал, когда давал задания этим упырям, а затем привёл меня в эту грязь, превращая в машину чистильщика. Но кто заказчик? Кто эта тень? Всюду появляющаяся, преследуя меня по пятам, испытывая. Мои размышления прерывает звонок стационарного телефона, подскакиваю с пола, хватаясь за трубку.

– Он на месте, – секретарь резко тараторит, голос приглушен, будто шёпотом, а потом короткие гудки. Грудь огнем горит, до сих пор эхом отдается тупая боль в правом подреберье, но я отбрасываю свои ощущения, готовый встретиться лицом к лицу с предателем, с ещё одним уродом, что жизнь мою сломал. Почти вламываюсь в кабинет к Владу, потому что на месте Вероники не было, как и предполагалось, она уже обрабатывает рану своему боссу.

– Какого чёрта тебя принесло? – Грозный возмущается, отодвигая девушку в сторону, которая стояла между его ног на своих коленях и салфеткой вытерпела его губы. Хорошо пристроился Влад, везде всему и рад. Подхожу к его столу, скрестив руки на груди, вроде легче дышать становится. Вероника тактично исчезла из поля зрения, закрывая двери за собой.