– А что насчёт той девушки? – спрашиваю у друга, потому что тоже рассказал о каких-то непонятных мне ощущениях при встрече с этой вишенкой.

– Если имеет какое-то значение, то попробуй найти её, – Леонид играет бровями, намекает на хер знает что.

– Иди ты, мог и не комментировать, профессор, твою мать, – ругаюсь на него.

– Ахаха, – смеётся надо мной, параллельно пьёт тот самый кофе, что девушка принесла минут пятнадцать назад, когда как я к своему не притронулся. – Серьёзно, Максим, решать только тебе. – Замолкает и наблюдает за мной. – Кошмары снятся? – интересуется моей больной темой.

– Периодически, – киваю, затем моё внимание привлекают вошедшие студенты и среди них сама вишенка. Опять смотрит только в блокнот, за спиной тубус. Леонид видимо понял, что я увидел что-то знакомое, обернулся, проверяя свою догадку.

– Значит та самая, – констатирует.

– В смысле? – с непонимание уставился на друга.

– Попробуй начать жить, Максим.

– Ты не первый мне говоришь об этом. Но, – я сжимаю в кулак руку и чуть бью по столу, немного привлекая внимание сидящих рядом людей. – Как мне забыть или вычеркнуть из мыслей своих девочек? На кого я буду похож, если просто возьму и начну жить.

Леонид стрельнул своим пронзительным голубым взглядом, пригвождая к месту, и я замолчал.

– Будешь просто тем, кто смог пережить тёмную полосу. Вернуть ты их не сможешь.

– Конечно, тебе легко об этом говорить, – возмущение так и прёт из меня.

– А кто вообще говорит, что легко, Максим, – он делает упор на моё имя, напоминая, что я все ещё тот мужчина, что был раньше, только теперь сломленный и озлобленный. – Просто осуществи задуманное, а потом, если выйдешь оттуда живым, начни новую страницу.

– Значит местьи всё-таки имеет место быть, – намеренно подчёркиваю эти слова, потому что раньше Леонид утверждал обратное, наставляя меня на путь истинный.

– В твоём случае, да, – все также настырно настаивает. – Жду тебя завтра в клубе. А сейчас, мне пора, – смотрит на часы. – Привезут пациентку, общение полюбовное ждёт меня, – коварно подмигивает и кивает в сторону студентов, среди которых Маргарита, и та уставилась на меня – глаза в глаза. Лёгкий румянец покрывает щёчки и появляется улыбка, едва уловимая – робкая, она шустро что-то чертит в блокноте, словно зарисовки делает, затем опускает свои глаза и продолжает раскидисто двигать ручкой, держа в ней свой карандаш.

Леонид хлопает меня по плечу, с ухмылкой на лице, сдавливает плоть через куртку.

– Не теряй время, бес, – вновь играет своими бровями придурок, посылая намёки. – А то глядишь и профукаешь свою вишенку.

– Тебя, кажется, полюбовная пациентка заждалась, профессор, – машу рукой в сторону выхода.

– Ахаха, – только и слышно было, когда он проходил мимо тех ребят, что-то сказав по пути этой девушке. Маргарита мгновенно соскочила, хватая свой тубус и рванула на улицу. Не теряя времени, я устремился в след за ней, как какой-то идиот, желающий узнать, что друг ей сказал.

– Рита, – чуть громче, чем надо кричу ее имя и она, резко затормозив, оборачивается ко мне, а я снова на неё налетаю, сбивая с ног и мы оба падаем, да так, что я отказываюсь сверху на ней. Девушка инстинктивно раздвинула ноги, и теперь мой чуть возбуждённый член упирается ей в промежность. Оба учащённо дышим и смотрим в глаза, искры летят, и не хочется прерывать эту связь. Все вокруг перестаёт существовать, на людей, что обходят нас, на пару бабулек, которые что-то говорят нам: мир замер, а в нем лишь только мы с Ритой. Касаюсь её лица, совершенно наплевав на окружающих и что мы валяется посреди улицы. Наклоняюсь и целую в губы, завладевая ими, а вишенка не сопротивляется, даже притягивает меня к себе ладонями, удерживая за голову. Вкус её губ действительно вишнёвый, смешанный с тортом – сладенькая. Она сначала впадает в эйфорию и тоже отвечает, исследуя меня, а затем резко распахивает глаза и руками отталкивает от себя, засмущавшись. А потом и вовсе почувствовав меня у себя между ног из-за своего ёрзания, и что этот мимолётный поцелуй возбудил, начала брыкаться, сталкивая с себя.