Проходим в кабинет Медведева. Я начинаю нервничать. Да что ж такое?! Мэр вовсю работает, с кем-то говорит по телефону. Сажусь напротив. Жду, пока закончит.

И нет, я не любуюсь на его совершенный профиль, царскую осанку и красивое лицо… вот вообще! И не наслаждаюсь хриплым низким баритоном. Ох, снова грудь чешется!

Черт, забыла выпить таблетку от аллергии.

– Доброе утро, – улыбается мужчина, – как спалось?

А у него ямочки! Хм! Обаятельный черт! Поджимаю губы.

– Я отлично спал, – потягивается Васька, – а вот Крис всё куролесила полночи.

– Кто же виноват, что в мою комнату ворвались? – фыркаю.

– Кто ворвался? – хмурится Медведев.

Он что, беспокоится?

– Не знаю, – пожимаю плечами, – может, вообще приснилось.

Ефим Михайлович пристально смотрит на меня. Я тону во взгляде серых глаз. Сердце стучит быстро-быстро. Он точно непростой мужчина… совсем не простой!

– Отчеты судмедэкспертов у вас на почте, как и просили, – Медведев откидывается в кресле, – я попросил знакомых пропустить вас в морг. Тела еще там. Мне и самому любопытно взглянуть, но сначала нужно кое-куда заехать.

– И куда? – спрашиваю с подозрением.

– Ко мне домой…

– Зачем? Почему домой? – не понимаю. – Мы могли бы сами поехать в морг, если у вас дела есть.

– Мне тоже туда нужно. Хочу быть в курсе расследования, – невозмутимо заявляет, встает с кресла.

Оно аж скрипит под его весом. Медведев очень крупный мужчина. Широченный в плечах, с сильными проработанными мышцами, которые видно даже через плотную ткань делового костюма.

А ещё у него на пальце перстень, совершенно не вписывающийся в идеальный образ делового мужчины.

Серебряное массивное украшение венчает угрожающая медвежья голова. Детально выполненная работа. Знаю, потому что мой папа был ювелиром.

– Нравится? – усмехается Медведев, спалив меня за рассматриванием его кольца.

– Красиво, – хмыкаю, – но под образ не очень подходит.

Он берет кожаное портмоне, кладёт туда телефон. Хмурится. Думает о чем-то. Наверняка у мэра куча работы.

– Поедем на моей машине, – отрезает Медведев.

– У нас своя есть! – возмущаюсь.

– Моя лучше, – уверенно заявляет этот наглый мужик, затем направляется к выходу.

Васёк бодро шлёпает за ним, а я плетусь позади. Вот вообще никакого желания пересекаться с этой тестостероновой маскулинной бомбой.

– Ай! – вскрикиваю, ощутив острый укол в районе груди. – Да чтоб тебя!

– Что случилось, Кристина? – разворачивается Медведев и окатывает меня такой волной презрения, что я стискиваю зубы.

– Всё хорошо, – цежу, ощущая сильную ноющую боль, – мне нужно в уборную.

Васька пристально глядит на меня. Прищуривается, его глаза вспыхивают ярко-желтым. Мэр открывает дверь.

– Дамы вперед, – ехидно заявляет.

– Да пожалуйста! – топаю мимо него, затем припускаю к туалету.

– Не упадите! – кричит мне вслед.

– Да пошел ты, – рычу себе под нос, затем забегаю в уборную, – ого!

Да здесь прям туалетные хоромы, не меньше. Индивидуальная кабинка, огромное зеркало, чистющий унитаз. У нас в Гильдии без дезинфицирующего средства в туалеты лучше не заходить…

– Так… – стягиваю куртку, затем задираю футболку под подбородок, – что за…

Эта аллергия начинает приобретать форму. Темнеет, скорее напоминая свежую татуировку. Я знаю, что это такое…

Душа падает в пятки.

– М… метка оборотня? – выдыхаю, рассматривая отметину со всех сторон. – Нет… только не это!

Дыхание сбивается. Я моргаю, затем снова смотрю на грудь. Метка никуда не исчезает. Черт возьми!

– Я связана с оборотнем… истинная пара, – бормочу, хватаю полотенце и пробую стереть этот кошмар, – нет, нет, нет!