Стюардессы везут по проходу допотопную тележку, в которой собрано всё – от еды до напитков. Вот почему у лоукостеров нет нормального кофе? Так трудно одну небольшую, но нормальную кофемашину поставить?

Заказываю это растворимое пойло. Породистый мудак у иллюминатора даже голову в сторону стюардесс не повернул. А они старались, между прочим.

Ставлю картонный стаканчик на откидной столик. Та-дам! Бонус – за снобом сидит пацан лет пяти. Как раз сейчас этому паршивцу стало скучно, и он принялся колотить в спинку красавца ногами. Мстительно улыбаюсь, медленно размешивая кофе деревянной палочкой. Красавец с чуть слышным стоном опускает голову на ладонь. Ага, милый. Надо было со мной местами меняться. Теперь терпи.

Но мудак оказался нетерпеливым. Он поднимается, одаривает пацана взглядом, от которого тот затихает, и протискивается ко мне. Придерживая галстук и полы дорогущего пиджака, уж я-то разбираюсь, он застопорился у моего кресла. И не думаю подпрыгивать. Пару секунд он стоит молча. Наконец, не выдерживает:

- Простите, вы меня специально игнорируете?

3. Глава 2.

О, какой высокий слог у моего визави. Даже без «дамочка». Видать, сильно придавило. Хамить некогда.

- Что вы! Просто пью кофе, а вы мне мешаете. Терпеть не могу, когда мне в чашку заглядывают. А с высоты вашего роста вы ещё и плюнуть можете. – опасливо накрываю стаканчик ладонью.

- Дамочка, я понимаю, что мы плохо начали, но не будете ли вы так любезны пропустить меня?

А вот и это его дурацкое «дамочка»… Так и влепила бы по холёной морде. Но задерживать человека, когда ему надо пи-пи, не слишком-то вежливо. Беру дешёвый картонный стаканчик и выбираюсь в узкий проход.

Мужик протискивается за мной, и тут самолёт попадает в воздушную яму. Тряхнуло ощутимо. Я судорожно хватаюсь за спинку кресла и пытаюсь удержать стакан. Когда, кажется, мне это удалось, мужик заваливается на меня. Да твою ж так… Результат нашего слишком близкого контакта – бурые пятна на моей светло-бежевой блузе и пиджаке.

Поднимаю на него глаза… Я ж теперь выгляжу, как чёрте что… А нам ещё два часа лететь… вот так вот… а потом меня подруга встречает... Сначала я готова вцепиться в его холёную физиономию ногтями. Потом приходит злость и, наконец, обречённость.

Мои губы обиженно дрогнули. Мужик зарычал, схватил меня за руку и потянул в зону туалетов.

Ринувшаяся к нам стюардесса с салфетками замерла на месте, когда на ходу он почти прорычал:

- Сами справимся!

Я, ошалевшая от такой наглости, только сунула стюардессе в руки пустой стаканчик. Вот, просто, охренеть… А мужик крепко держит меня за руку. Вталкивает в узкое пространство. Это вам не бизнес-класс, не трансатлантический лайнер. Это долбаный лоукост! И развернуться в туалете почти негде.

Мужик нервно надёргивает бумажных полотенец, смачивает холодной водой и принимается промокать кофе. В который раз за сегодня охреневаю и вяло отбиваюсь.

- Руки убрал! – резко перехожу на ты.

Все эти его касания вызывают бурную реакцию моего тела. Мокрая ткань тут же облепила кружевное фактурное бельё на груди. Соски дружно сделали стойку и сейчас нагло торчали из-под тоненького прилипшего шёлка блузки. Мужик зацепился за них взглядом, сжал губы, а потом… не поняла, как… оказалась прижатой к сильному, горячему телу. Твёрдые губы завладели моими, упругий язык толкнулся в зубы, заставляя впустить в рот. Руки запутались в его густых коротких волосах. Мужская рука больно стянула пряди на затылке.

Он целуется, как Бог! А поцелуи - мой пунктик… Это безумие… Осколком сознания понимаю, так не должно быть, это всё неправильно, гадко!.. А в следующую секунду тихо стону незнакомцу в рот. Он разворачивает меня спиной к себе, почти грубо заставляет наклониться. Неожиданно громко вжикнула молния ширинки, зашуршал фольгой разрываемый пакетик презерватива…