– Не знаю, Даш, – неуверенно пожимаю плечами и верчу головой. – Может, его фанатке. Может, моей антифанатке. Хочешь сказать, мало девушек, мечтающих встречаться с хоккеистом?

– Даже не думай об этом. Вы были и остаетесь самой красивой и счастливой парой. Андрей не идиот, чтобы слепо верить непонятной фотографии.

– Там очень даже хорошо все видно.

– Неважно! Он сейчас просто пьяный и не понимает, что делает. Проспится и завтра вы с ним обо всем поговорите. Давай, поднимайся, там уже многие спать ушли или по домам разъехались.

Жулина встает на ноги и протягивает мне руку. Хватаюсь за нее, выпрямляясь в полный рост, и одергиваю джинсовую юбку. Мы проходим в гостиную, где стало существенно меньше людей, а музыка тихо играет на фоне. Нахожу Андрея и чувствую, как в сердце появляются трещины. Сжимая в ладонях задницу блондинки, он целует ее в засос, а несколько парней из команды подбадривают его, выкрикивая: «Давай! Давай!»

Когда их шоу заканчивается, Шишков встречается со мной взглядом и на его лице появляется хищный оскал. Он подхватывает девушку, перекидывая через плечо, и поднимается на второй этаж.

Мне хочется побежать следом за ним, но вместо этого я стою, будто замороженная посохом Деда Мороза, и провожаю их взглядом.

– Эй, Мармеладова, не хочешь последовать их примеру и тоже пойти развлечься? – приторно-сладко задает вопрос Виталик.

– Земцов, закрой свой рот! – рычит на него подруга, а я просто пропускаю его слова мимо ушей.

– Даш, я лучше пойду домой, – предупреждаю ее тихо.

– Я с тобой.

– Нет, я справлюсь… – не успеваю договорить, потому что замолкаю, стоя с открытым ртом.

Отчетливые стоны, доносящиеся со второго этажа, разносятся по всему дому. Следом проносится гул парней, которые, поднимая руки, начинают скандировать: «Шишков! Шишков!»

Я встречаюсь взглядом с Дашкой и, развернувшись, мчусь на улицу. Желудок сжимается так сильно, будто создает вакуум внутри меня. Слезы градом стекают по лицу, размазывая тушь. Сердце колотится о грудную клетку, с каждым ударом оставляя более глубокие трещины.

Андрей вонзил в меня огромный острый нож с такой же точностью, с какой забивает шайбы в ворота соперников.

Жулина нагоняет меня через пару минут, берет за руку, крепко сжимая ее, и, не говоря ни слова, идет рядом, за что я ей благодарна.

Весь мой мир кажется разрушенным, словно после апокалипсиса.

В тишине ночной улицы раздается мелодия мобильного телефона. С замиранием сердца достаю его из кармана, надеясь услышать голос Андрея, что все произошедшее не больше, чем затянувшаяся шутка.

Смотрю на дисплей, и внутри все скручивается.

Мировая женщина.

– Да, бабуль, – стараюсь через силу улыбнуться.

Ее надломленный голос рвет внутри тонкую нить и что-то тяжелое, подобно наковальне, падает в желудок.

Теперь мой мир действительно разрушен…

Мария

Я сижу рядом с Дашкой на диване в гостиной и наблюдаю, как сестры Тарасютины, ее однокурсницы и соседки по совместительству, носятся по квартире.

Она сняла отдельное жилье после поступления в университет. Стандартная двушка с простеньким ремонтом оливкового цвета во всех комнатах. Подруга устраивала мне экскурсию по видеосвязи, но вживую я нахожусь здесь впервые.

С ее соседками я тоже была знакома только заочно, но при встрече они оказались очень веселыми и милыми. Девчонки, с русыми волосами ниже плеч и серыми глазами похожи так, словно одну из них положили на большой принтер и сделали копию.

– До сих пор не могу поверить, что нас снова не будет разделять расстояние в больше тысячу километров, – улыбается Жулина.