Следы, которые отчётливо виднелись в темноте своей глубиной, принадлежали только Эдварду. И если я всё правильно понял, никакого противника, никакого намёка на что-то живое он не увидел. Спокойно обследовал все помещения и ушёл куда-то вперёд.

– Что думаешь? – Аня едва заметно коснулась моей талии. – Яр, куда?

– Ну, – я поднял голову, глядя в темноту коридора перед собой. – Только туда. Эдвард же так и не вернулся.

Как только я договорил свою фразу, где-то впереди раздалось шипение. Очень знакомое, кстати. Но далеко впереди.

Я тут же сорвался с места, отпуская руку Ани.

Да, несомненно, я хорошо видел в темноте – так же, как и днём. Но учитывая узкое пространство, мои глаза не могли найти отражение света или любой другой источник, чтобы проецировалось на мой зрачок, так что видел перед собой лишь на пять метров.

И в итоге уткнулся в огромную дыру в стене. В месте, где «снизу» заканчивалась ферма. Стальные пласты были весьма грубо вырваны, повсюду были заметны следы когтей, причём разного размера и с разным количеством когтей, и именно тут я нашёл шипящего.

Разодранный дикий еле дышал. Он даже не мог видеть нас, ибо было нечем. Но его кровь была свежа, что говорило мне о Лаане. Уж явно это он постарался, когда нашёл лазейку.

Касанием я сожрал его симбионта и весьма удивился эффекту. По рукам тут же прошлась рябь, словно под кожей что-то жило, а мои глаза кратковременно мелькнули красным. Аня не смогла оставить этот момент без вопросов, но я ничего не мог ей объяснить. Ибо сам не понимал, что произошло.

«Ярослав, это что было? – в голове тут же заговорил симбионт. – Что ты съел?»

«Дикого».

«Слишком сильно для дикого, – запротестовала она. – Говори правду!»

«Я правду сказал! – можно сказать, крикнул я. – Я не знаю, что с ним такое было, но он явно отличается…»

«От привычных и от последних лабораторных, да, – согласилась симбионт. – Ешь всех, кого увидишь. Приливная мощь такой силы, что я даже не успела до конца распределить ресурс. Так что временно… тебя будут посещать не самые приятные ощущения. Но как разберусь с этой энергией, все поглощение будет моментальным».

Понимая, что большего она сказать мне не способна, ибо сама не понимает, что за симбионт только что был съеден мной, я шагнул в неизвестность.

Тоннель, вырытый кем-то неизвестным, потрясал своим масштабом. Поражал своей идеальной округлостью и отполированными стенами. Ну, как отполированными? Меня терзало смутное сомнение, словно каждый сантиметр этой промёрзшей земли, вручную шлифовала полноценная бригада работяг. Но сам, конечно же, понимал, что это невозможно.

Конечно, в природе существовало достаточное количество буров, но не будут же дикие заниматься подобными моментами?

Лаане я нашёл спустя десять минут путешествия по этому муравейнику, где больше не было врагов. Меня не то чтобы раздражало, а удивляло, что кроме того покойного у входа, я не встретил больше никого.

Но стоило мне посмотреть на спину Лаане, посмотреть на его симбионта, как все внутри перекрутилось.

Эдвард Тойвович еле-еле дышал.

Стоя перед очередным проходом, он шатался вправо и влево, не издавая никаких звуков. Замер напротив него, я увидел его изуродованное, кровоточащее лицо. Лицо носителя, который долгое время был моим как бы наставником.

А ещё, на всем его теле были раны. Рваные и грубые, словно его съела стая волков.

– Заражённый, – прокомментировала Аня, тыкая пальцем в рану. – Добивать надо.

– Нельзя, – покачал я головой. – Он же…

– Он всё, труп, – более строго сказала Аня. – Яр, я понимаю, вас многое связывало в жизни, но ты сам всё видишь. Увы, яда от диких нет. Ты не сможешь забрать паразитирующую основу на его симбионте. И дело не в своих возможностях, а в том, что это тупо невозможно.