– М…да? – только и остаётся вымолвить мне.

– Я привёз тебе чертежи станков Нартова, чертёж Ползунова и привилегию Загряжского. Вот тут описание механизмов Вильяма Хэнкона, Стирлинга и Пепена – и подаёт их мне в кожаной папке. – Посмотришь и через две недели приедешь и сообщишь свои мысли, поэтому поводу. Может, что хорошее подскажешь. Ко мне приедет мой друг Павел Петрович Мельников, целый генерал-майор. Смотри у меня…думай что говоришь – стучит пальцами по столу. – Вот с ним и обсудишь. Он человек разносторонних взглядов, был в Америке. Что сможешь предложить про паровоз и дорогу? – чуть усмехнулся.

Что-то я начинаю чувствовать себя не очень. Как-то меня все тут вдумчиво и цинично используют, не особо заботясь, хочу я этого или нет. Денег им всё мало с… А с другой стороны, у меня, что есть выход? Сам я тут… много не навоюю.

– Ты знаешь, что было две попытки проникновения в камеру для стекла? – отпив чая, и чуть прищурился Мальцев.

– Неужели? И что? – я ошарашен такими вещами.

– Вовремя успели, да и ванна закрыта. Подкупили рабочих. Дознание идёт…Пришлось увеличить охрану, поэтому на отряд не рассчитывай. Разве что Воробьёва, а то он хватку терять начал. Вот пусть и проветрится. Хватит сердиться. Я вон тебе, тоже, разных подарков приготовил. Поедешь домой заберешь – и хитро так улыбается, посматривая на меня.

– Хорошо – вот как можно на него сердиться? Вот чего-чего, а на это Мальцев для меня денег не жалеет. – Но, а бельгийские прядильные машины для шерсти или французские для льна и швейные английские, Вы закупить мне можете?

– Что, для своей купчихи стараешься? – стучит пальцами по столу.

Обговариваем ситуацию и что мне ещё нужно. Передаю чертёж чернильной ручки, перо из тампака (медь и 10 % цинка), на которое я затратил не мало времени. Чертёж чернильницы-непроливайки.

– Ты знаешь, Дмитрий, а вот эту часть будет очень сложно сделать в массовом количестве – показывает на цилиндр с поршнем. – А ты ещё написал, со стекла. А это… что за канавки?

– Тут постепенно поступают чернила из резервуара. А из стекла, иначе ничего видно не будет. Да и подделать в другом случае будет очень легко – улыбаюсь я. Пусть старается. Безработных мастеров в столицах не так уж и мало, а товар будет дорогой.

– Да… ну ничего. Поспрашиваем мастеров и ювелиров, пусть думают. Но дорогое получиться удовольствие, слишком много тонкой работы – недовольно Мальцев.

– Надо машины использовать и штамповать детали – опять подвожу к модернизации производств.

– Это как раз понятно. Для чего же ещё я тебе чертежи передал. Не надо считать, что только один ты, это понимаешь. Что ещё у тебя? – ставит меня на место магнат.

– А можно узнать, что это? – и показываю свой тёмный камешек, найденный у покойника.

– М… тоже не знаю, он же не обработанный. Завтра, съездим к ювелирам и узнаем – рассматривая камешек со всех сторон Мальцев.

– А цинских (китайских) торговцев у Вас знакомых нет? А то я хочу у них собак заказать – ставлю в тупик таким вопросом Мальцева.

– У цинцев (китайцев)? Собак? – изумился Мальцев. – И что, хорошие собаки?

Рассказываю про мастиффов, ну как я их видел по телевизору. Мальцев тоже заинтересован. Тут хорошие собаки ценятся дорого, а тем более редкие. Да я ещё расписал их во всей красе.

– Хорошо, придумаем… что-нибудь до твоего следующего приезда – несколько сбитый с толку Иван Акимович.

Дальше уже разговор был ни о чём. Я больше слушал, попивая чай, а Мальцев рассказывал про жизнь в столице. Остальные вопросы отложил на завтра.

Не смотря на две жаровницы и подсыпание ночью углей, толстую перину, я замёрз. Дальнейшее желание ночевать в этом доме у меня пропало, окончательно и бесповоротно. Савве с Ремезом в комнате среди слуг, было наверно теплее. А может и среди служанок.