– И вы решили их найти, – сказала Николетта.

Бейкер кивнул:

– Ну да, а что, поиски сокровищ запрещены законом? Есть же люди, которые ищут Атлантиду или могилу Александра Македонского, мы с женой посвятили всю свою энергию и знания поискам сокровищ Сильвио. И мы уверены – они находятся в Санта-Кларите или ее окрестностях. Например, в монастыре, ведь Альваро на старости лет из атеиста и безбожника превратился в набожного чудака. Мы исследовали его биографию, собрали все то, что могли узнать о нем. И нас привлекла надпись на его могиле, ведь доподлинно известно, что эту эпитафию он сочинил сам и отдал особые распоряжения своему адвокату, чтобы эти слова были выбиты на его надгробии: «Все свои тайны он унес с собой в могилу». Разве не очевидно? Этот старый хрыч признавался всем, что унес с собой в могилу указатель к сокровищам императора. И эти слова были так нагло начертаны на надгробии, кто бы мог подумать, что их стоит понимать не переносно, а буквально! Сто тридцать лет на это никто не обращал внимания, а, поверьте мне, охотников за наследием Сильвио было всегда предостаточно! Озарение пришло совсем недавно, мне во сне привиделась могила Альваро с надписью, и во сне же я понял, что значит эта странная фраза! Поэтому мы с женой и приняли решение вскрыть его гроб...

– Понимаю, – сказала Николетта. – Но вы убедились – ваше предположение было ложным. У Альваро в гробу нет никаких бумаг или чего-то подобного...

Бейкер проворчал:

– Кто знает, старик мог зашить карту в подкладку сюртука, в котором велел себя похоронить, или нанести, например, на пуговицы тайные знаки. Он ведь был изобретателен, этот Альваро, пусть дьявол бросит его в котел со смолой! Я прошу вас – осмотрите внимательно гроб! Все равно могила разрыта, у нас есть возможность найти путь к сокровищам Сильвио!

Николетта приняла решение пока задержать Бейкера и его супругу. Она посовещалась с Эльке Шрепп.

– Рассказ мне кажется заслуживающим доверия, – ответила на ее вопрос, верит ли она Виланду, гамбургская комиссарша. – Похоже, они в самом деле приехали в Санта-Клариту, чтобы напасть на след сокровищ.

– Но если это так, – произнесла Николетта, – то не связаны ли убийства в монастыре и смерть дона Хорхе Фабидо с тем же самым – с золотом императора Сильвио? Ведь почти любой человек, если ему станет известно, где располагается клад стоимостью в миллионы долларов, потеряет рассудок и будет готов пойти на преступления ради права обладания всем этим.

– Монахини могли что-то узнать, они ведь работали в монастырской библиотеке, – рассуждала Шрепп. – Дон Фабидо тоже наверняка интересовался историей с сокровищами Сильвио. Вспомни, Нико, каталог церковных предметов, найденный тобой в келье сестры Фернанды. Крестиком были помечены предметы, сделанные Альваро Мендозой. А похищенная дароносица? Это все звенья одной цепочки!

– Очень может быть, – сказала Кордеро. – Это означает, что кто-то открыл сезон охоты за сокровищами коста-бьянкского императора. Но кто?

Эльке улыбнулась:

– Это и предстоит нам выяснить. Кто может искать золото и драгоценности? Да любой! Не удивлюсь, если это кто-то из монахинь. Или почтенный дон Пруденсио – почему его запонка оказалась в фонтане, в котором кто-то утопил несчастную сестру Пилар?

– Или это сделали сами Бейкеры, – предположила Николетта. – Они, застигнутые на месте преступления, около разрытой могилы, не могли запираться, поэтому профессор и рассказал нам часть правды, утаив, к примеру, что до этого он сам или его жена устранили трех конкурентов. Подумай, он сам сказал, что они потратили почти десять лет на поиски сокровищ. И теперь, когда до миллионов Сильвио осталось полшага, возникают конкуренты – монахини или дон Фабидо. Что в таком случае сделает человек, опьяненный миражом золота? Скорее всего решит устранить конкурента любым способом, даже если этот способ – убийство!