Гараж императора продолжал увеличиваться и в годы войны. Но увеличивался он не за счет роскошных автомобилей, а тех, которые могли бы понадобиться в условиях боевых действий. Так, зимой 1915\16 гг. для царя был разработан автомобиль-сани. Одну из двух изготовленных машин передали службе начальника личной охраны царя полковнику А. И. Спиридовичу. К началу 1916 г. в императорском гараже находилось 56 машин.

Среди них были девять личных автомобилей Николая II, 19 автомобилей для свиты, три фельдъегерских, 15 хозяйственных и 10 автомобилей для придворных^>302.

После Февральской революции 1917 г. и падения монархии весь автомобильный парк императорского гаража был реквизирован. 9 марта 1917 г. вся материальная часть «Собственного его императорского величества гаража» была передана в распоряжение Временного правительства^>303. После Октябрьской революции 1917 г. и прихода к власти большевиков бывший императорский гараж перешел к новым хозяевам. 26 января 1918 г. имущество бывшей Придворной конюшенной части и бывшего Гаража его императорского величества было передано Автоконюшенной базе Рабоче-крестьянского правительства. На царских автомобилях стали возить В. И. Ленина и Л. Д. Троцкого. Россия начала погружаться в пучину Гражданской войны, которая похоронила и все царские автомобили. До настоящего времени не сохранилось ни одной машины.

Развлечения как способ проведения досуга были не просто видом отдыха российской аристократии. Скорее это была специфическая форма времяпрепровождения, где собственно развлечения сопрягались с решением множества утилитарных задач: от конфиденциальных бесед на сугубо деловые темы в неформальной обстановке придворного праздника до обычной ярмарки тщеславия, позволявшей блистать немыслимой роскошью, и решения матримониальных задач. Для женской половины, входящей в большой свет, это было главное поле битвы, где случались свои громкие победы и сокрушительные поражения, молва о которых передавалась из поколения в поколения и прилежно фиксировалась в дневниках и мемуарах. Поэтому развлечения при императорском дворе, в их в самых различных вариантах, являлись не только важнейшей частью повседневной жизни российской аристократии, но и своеобразной формой самореализации. Сам факт участия в светских развлечениях свидетельствовал о приближенности к императорскому двору и причастности к высшему свету.

Как правило, расписание развлечений носило циклический характер и определялось как временем года, религиозными праздниками, так и имевшимися прецедентами. Конечно, особенности времени и прогресса вносили в характер этих развлечений свои поправки.

Тем не менее и для этих довольно разнообразных мероприятий была характерна придворная церемониальность, замешанная на множестве нюансов, о которых знали только «свои». Например, во время театральных пьес или других действ придворный этикет запрещал аплодировать прежде императора. Можно было аплодировать только вслед за ним, но, «по некоторой робости, аплодировали очень немногие и очень слегка»^>304. И таких нюансов, подчас ставящих в тупик «новичка», существовало множество.

Интерес к различным мистическим практикам европейского толка формировался еще при императорском дворе Екатерины II. В 1780 г. в Петербург под именем графа Феникса прибыл знаменитый граф Калиостро, ставший главной сенсацией зимнего сезона. В числе прочего известный европейский авантюрист широко практиковал и спиритизм. Следует заметить, что сама императрица весьма скептически отнеслась к заезжей знаменитости, не без оснований связав его деятельность с укреплением масонских лож в России. По крайней мере, за два года (1785–1786) она написала три комедии, одну из которых, с красноречивым названием «Обманщик», посвятила Калиостро. Тем не менее именно Калиостро положил начало спиритической практике в России, сохранявшейся среди высшего света вплоть до 1917 г.