- Все равно, Танюха. Ты с плеча не руби. Нужно у самого Лехи спросить, как дело было. Правду узнать…

- Ага, скажет он правду, как же…

- А мы попробуем у него выпытать. Не знаешь, куда он подастся ночевать?

- Не знаю… И дела мне до него нет! Ноги его больше в моем доме не будет! Я ж ему все… Я ж и детей родила в двадцать два, чуть вся карьера медным тазом не накрылась, а он…

В общем, обед затянулся. После ухода нежданных гостей Кир с Кирой растерянно переглянулись и одновременно пожали плечами.

5. Глава 5

После того, как все нежданные гости, наконец, разошлись, Кире ничего не оставалось, кроме как вернуться к себе в комнату, в надежде, что ее больше не потревожат. Вообще, она собиралась приготовить поесть, но планы изменились, после их неожиданного застолья с соседями. Да уж… Кирилл действительно умел кухарить. Возможно, даже лучше самой Киры. Той в последнее время нечасто удавалось попрактиковаться в готовке. Не оставалось ни сил, ни желания. А кухня как-то незаметно стала вотчиной отца и его приятелей. Девушка старалась вообще в нее не заходить. Лишь бы не видеть всего… Раз в неделю перебарывала себя, и наводила там относительный порядок. Выбрасывала бутылки, оттирала с хлоркой столешницы и полы. И самое главное – проветривала. Вот так и жила. Другие девушки с нетерпением ждали выходных, чтобы провести время с друзьями, любимыми, повеселиться в клубе, или сходить в ресторан, а у Киры были совсем другие заботы. Достало! Но, даже несмотря на это, она не могла вот так запросто все забыть и расслабиться. Не могла не думать об отце, который, избавившись от ее неустанных нотаций, мог окончательно выйти из-под контроля. Она все равно беспокоилась. А ведь думала, что ее предел наступил. Она ошибалась! Нельзя было просто взять и выключить чувства. Не волноваться о родном человеке, не переживать за него. И хоть уже второй день девушка жила в совершенно иной реальности – чувство тревоги никуда не девалось. Оно зудело на краю сознания, и не давало в полной мере насладиться новой жизнью.

Настроение, которое было великолепным с утра, начало стремительно портиться. Кира отложила в сторону книгу, которой пыталась занять свои мысли, и подошла к окну. С опаской его приоткрыла, впуская в комнату первую осеннюю прохладу и своеобразный, только сентябрю присущий аромат. Не думать… Не думать о плохом! Не позволять прошлому отравлять свое настоящее... От горестных мыслей Киру отвлек легкий всхлип. Потом еще один, и еще… Ну, тут все ясно. Плакала Таня. Их новая знакомая. Честно говоря, когда Рудик рассказывал ей о соседях, Кира представляла спортсменку совсем не так. Слово «атлетика» у нее ассоциировалось с безупречной физической формой человека, который этой самой атлетикой занимался. А Таня… Ну, она была реально большая. Кира не имела представления, в какой дисциплине та выступала.

Тихие всхлипы перешли в протяжный, горький плач. Кира нерешительно отодвинула в сторону гардину и настежь распахнула окно.

- Таня… Это я, ваша новая соседка, Кира… Может, вам стоит кому-нибудь позвонить? Маме, там, или подруге? – тихо спросила девушка, высунувшись наружу. На мгновение в соседнем окне воцарилась тишина.

- Кира? Да… я помню. Только, не с кем мне говорить. Дети уснули, наконец, а больше… Все ведь против были… Ну, чтобы я рожала. Мне двадцать два, первая олимпиада. Я, сколько себя помню, к ней готовилась. А потом беременность, и все…

- А в какой дисциплине ты выступаешь?

- Тяжелая атлетика, – шмыгнула носом Таня. – Сама понимаешь, вес какой таскать приходилось… А тут двойня. Пришлось о спорте на время забыть… И это на пике формы. Никто не понял, зачем я собралась рожать. Говорили, что пожалею, крутили пальцем у виска. Даже собственные родители… Лешка - он ведь такой... На брусья свои залезет - и давай бабам головы кружить. Кобель, словом. Вот и не воспринял никто наш роман всерьез. Даже когда поженились. Все думали, что мы и года не протянем. А я… я ведь его любила…