– Не могу поверить, Маша! – взвыла, возвращаясь к его милости.

Не то чтобы меня клятва Гиппократа держала, я особо не дорожу обещаниями давно умершему мужику, но сэр Кристиан все же человек. Почти. И мне его по-человечески жалко. Тоже почти.

Кто не погибнет от шальной пули и вражеской сабли, того повалит синегнойная палочка. Причем эта с виду безобидная зараза способна на кровожадные убийства, а кто-то не только к лекарям не зашел, но и сам раны не обработал как следует!

Виконт таял на глазах. На Земле я бы для начала поставила литическую смесь чтобы сбить температуру, но на Тэйле с этим справляются целители. Сейчас жалею что не попросила Суорена, жениха сто шестнадцать, разработать супрастин, анальгин и папаверин. Он гениальный алхимик. Смог синтезировать антибиотики, смог бы и литичку.

Как некстати целители в опале! Пришлось действовать по старинке: раздеть сэра Кристина. Вообще. Совсем. Новорожденным и этого бывает достаточно, но у меня не пять, а все девяносто пять килограмм мускул, которые следует поместить в прохладную воду. Задачка оказалась не из легких, но я справилась. Ледяную воду нельзя – будет спазм сосудов, возможно повреждение внутренних органов, поэтому вода чуть прохладная.

Виконт лежал, откинув голову на бортик ванны. Боевой маг, будущий граф, просто сильный и независимый мужчина сейчас полностью в моей власти. А я… Забыла все обиды. Смотрела на его лицо, искривленное болью и жаром, и не помнила, что мы с ним не поделили. Да это и неважно. Главное, выходить его. Но без лекарей и антибиотиков с заражением крови не справится даже самый гениальный доктор.

Взялась за мочалку и тщательно вспенила мыло. На груди и животе его милости несколько глубоких царапин. Должно быть, порезался о камни, когда спасал людей, и не придал значения. Без ухода раны инфицировались и загнили. Осторожно промыла их, удалила грязь, оценила масштаб катастрофы: придется рассекать, очищать, дезинфицировать и зашивать.

– Вам бы не помешала толика благоразумия! – посетовала, закончив омывать рану и остановилась взглядом на запястье виконта: артефакт правды! Что, если я его, скажем, сниму и, допустим, спрячу у себя? Разбирать завалы – дело такое! Мог ведь упасть ненароком, затеряться, испортиться…

Во мне боролись два начала. Темное подначивало избавиться от артефакта, а светлое убеждало, что это нехорошо, да и вообще – вызовет подозрения. Виконт не глуп. Он пришел в мою комнату с браслетом. Здесь и расследовать нечего.

Забыла об артефакте и убрала мочалку.

Его милость спал беспокойно. Коснулась твердой и горячей груди виконта, чтобы прослушать сердце. Оно колотилось в мою ладонь с бешенной скоростью – тахикардия. Бережно провела ладонью по гладкой коже, словно касание способно исцелить, спустилась ниже – к бугоркам… Опомнилась, когда пальцы коснулась воды.

– Что ты творишь, Маша? Оставь человека в покое…

Дурная привычка – разговаривать с собой, когда волнуюсь. Хотела подняться, но виконт перехватил мою ладонь и притянул к губам:

– Не уходи…

– Я здесь, ваша милость. Уберу мочалку и переложу вас в кровать.

– Элиссон, у меня плохое предчувствие. Останьтесь дома…

Сердце болезненно сжалось. От высокой температуры случается бред и больные часто переживают не лучшие периоды жизни. Вновь пережить потерю любимых – невообразимая жестокость. Я улыбнулась, хоть помутненный взгляд сэра Кристиана вряд ли что-то разбирал. Ласково погладила его по щеке и произнесла:

– Хорошо, дорогой. Мы останемся дома. Мы всегда будем рядом.

Виконт с облегчением кивнул и, снова откинув голову на бортик, забылся спокойным сном. Аккуратно освободила свою ладонь из его крепких пальцев и спустила воду. Кажется, я попала…