Порто выдвинул ящик стола, достал табачный кисет:

– Множество отпечатков, принадлежащих трем жертвам. По всему дому. Другие – маленькой девочки. Но их нашли только в реконструированном гараже.

– В лаборатории.

– Серой комнате, как назвал ее один из моих людей.

– Ее держали там постоянно?

– Это самый логичный вывод, да. Мы нашли несколько ее пальчиков в туалете, что находится в коридоре, но нигде больше.

– И это все? Никаких отпечатков пальцев, которые могли бы принадлежать киллерам?

– Нет, конечно, мы нашли еще множество отпечатков и сейчас прогоняем их через высокоскоростную компьютерную программу, позволяющую сравнить найденные отпечатки пальцев с имеющимися в картотеке отпечатками пальцев преступников, но пока результата нет. И, боюсь, не будет. – Он замолчал, начал набивать табаком трубку. – Скажи мне, Дэниэль, как часто, по твоему опыту, убийца оставлял на месте преступления четкие, легко идентифицируемые отпечатки пальцев?

– Дважды, – ответил Дэн. – За четырнадцать лет. Значит, от отпечатков помощи ждать не приходится. Что еще у нас есть?

Порто раскурил трубку, выдохнул струю ароматного дыма, потушил спичку.

– Оружия не найдено.

– Один из убитых держал в руке каминную кочергу.

Порто кивнул.

– Мистер Купер, судя по всему, пытался ею защититься. Но он никого не ударил. На кочерге кровь только Купера, да и то несколько капель. Она же брызнула во все стороны, на пол, на стены. Попала и на кочергу.

– Значит, Купер не успел ударить кочергой кого-нибудь из убийц, но и его били не кочергой.

– Совершенно верно.

– А что твои люди собрали пылесосом, помимо пыли?

– Анализ еще не закончен. Но, откровенно говоря, оптимизма я не испытываю.

Обычно Порто излучал оптимизм, еще одна холмсовская черта, поэтому его пессимизм относительно расследования, которое вел Холдейн, настораживал.

– А что нашли под ногтями убитых? – спросил Дэн.

– Ничего интересного. Ни кожи, ни волос, ни крови, за исключением собственной. Это означает, что у них не было шанса добраться до своих убийц.

– Но убийцы не могли не приблизиться к ним вплотную. Я хочу сказать, Феликс, они же забили этих троих до смерти.

– Да. Но, хотя они и приблизились вплотную, ни один из них не получил ни малейших повреждений. Мы взяли десятки образцов крови, с каждой поверхности во всех комнатах, чтобы выяснить, что вся кровь принадлежит убитым.

Они посидели в молчании.

Порто выдыхал все новые клубы дыма. Глаза его затуманились, словно он размышлял над полученными уликами, и если бы он, как Шерлок, играл на скрипке, то обязательно потянулся бы за инструментом.

Затянувшееся молчание прервал Дэн:

– Как я понимаю, ты видел фотографии тел.

– Да. Ужасно. Невероятно. Такая дикая ярость.

– У тебя возникло ощущение, что это таинственное убийство.

– Дэниэль, я нахожу все убийства таинственными.

– Но это представляется мне более таинственным, чем другие.

– Оно более таинственное, – согласился Порто и улыбнулся, словно трудности его только радовали.

– У меня от него мурашки бегут по коже.

– Берегитесь падающего валуна, мистер Койот.

Дэн оставил лейтенанта ДЭТП в облаке ароматного дыма и на лифте спустился вниз, на этот раз в подвал, где работали патологоанатомы.

Все еще загипнотизированная, девочка воскликнула: «Нет!»

– Мелани, сладенькая, успокойся, пожалуйста, успокойся. Никто больше тебя не обидит.

Девочка мотала головой, задышала быстро и часто, что свидетельствовало об охватившей ее панике. Вопль страха и ужаса застрял в горле, вырвался лишь жалким, пронзительным: «И-и-и-и-и». Она задергалась, пытаясь слезть с колен матери.