– Что случилось с Мелани?

– Ничего.

– Скажите мне правду!

– Это правда. Она в своей палате. Цела и невредима. Какой вы ее и оставили.

Они остановились, и она повернулась спиной к забору, глядя мимо Холдейна на включенные мигалки. Заметила среди патрульных машин и фургон, в каких перевозили трупы.

Нет. Такого просто не могло быть. Найти Мелани после стольких лет поисков и так быстро вновь потерять ее: немыслимо!

Грудь сжало железным обручем. В висках запульсировала кровь.

– Кто умер?

– Я звонил вам домой…

– Я хочу…

– …пытался связаться с вами…

– …знать…

– …последние полтора часа.

– …кто умер! – потребовала она.

– Послушайте, это не Мелани. Понимаете? – голос звучал необычно мягко и даже нежно для мужчины таких габаритов. – С Мелани все в порядке. Честное слово.

Лаура всмотрелась в его лицо, глаза. И поверила, что он говорит правду. С Мелани все в порядке. Но страх по-прежнему не отпускал Лауру.

– Я попал домой только в семь утра, – продолжил Холдейн. – Буквально упал на кровать. В одиннадцать часов мне позвонили и срочно вызвали в «Вэлью медикэл». Они подумали, что есть какая-то связь между этим убийством и Мелани, потому что…

– Потому что «что»?

– Ну, в конце концов, она – пациент этой больницы. Вот я и пытался связаться с вами…

– Я поехала в магазин, покупала ей одежду, – прервала его Лаура. – Что случилось? Кого убили? Что вы мне такое говорите?

– Мужчину в автомобиле. Вот в том «Вольво». Его труп на переднем сиденье. За рулем.

– Кто он?

– Согласно водительскому удостоверению его, зовут Нед Ринк.

Она привалилась к сетчатому забору, пульс начал медленно замедляться.

– Вы когда-нибудь слышали о нем? – спросил Холдейн. – О Неде Ринке?

– Нет.

– Я подумал, может, он сотрудничал с вашим мужем. Или с Хоффрицем.

– Если и сотрудничал, то я об этом не знаю. Мне незнакомы ни имя, ни фамилия. Почему вы думаете, что он знал Дилана? Он умер так же, как те трое? Из-за этого? Его забили насмерть, как и остальных?

– Нет. Но умер он странно.

– Расскажите мне.

Холдейн замялся, но по выражению синих глаз она поняла, что речь пойдет еще об одном особенно жестоком убийстве.

– Расскажите мне.

– Ему сломали шею. Такое ощущение, будто кто-то с невероятной силой ударил куском свинцовой трубы аккурат по адамову яблоку. Ударил не раз. Шея превратилась в пульпу. От дыхательного горла остались одни ошметки, адамово яблоко раздроблено, перелом основания черепа, переломы позвоночника.

– Ясно. – Во рту у Лауры пересохло. – Мне все ясно.

– Извините. Конечно, не та картина, что в Студио-Сити, но тоже необычная. Вы понимаете, почему мы могли решить, что эти преступления взаимосвязаны. В обоих случаях речь идет о необычной жестокости убийц. Конечно, этого парня отделали не так, как тех троих, но все-таки…

Лаура оттолкнулась от забора.

– Я хочу видеть Мелани.

Внезапно она поняла, что должна немедленно увидеться с Мелани. Просто обязана. Не просто увидеться, прикоснуться к девочке, обнять, убедиться, что с ее доченькой все в порядке.

Она направилась к входу в больницу.

Холдейн шагал рядом, чуть прихрамывая, но не морщась от боли.

– Вы попали в аварию?

– Не понял?

– Ваша нога.

– Нет. Футбольная травма со времен колледжа. На втором году обучения серьезно повредил колено. Во влажную погоду оно иногда дает о себе знать. Послушайте, я вам не все рассказал об этом парне из «Вольво», Ринке.

– И что?

– При нем был «дипломат». А в нем белый халат, стетоскоп и пистолет с глушителем.

– Он застрелил свою жертву? Вы ищете человека с пулевым ранением?

– Нет. Из пистолета не стреляли. Но вы понимаете, к чему я клоню? Белый халат? Стетоскоп?