– Только когда маленький был. Овчарки в селе. Дважды было дело…
– Маленьких они всерьез не грызут, пугают только. А взрослого?
– Аллах милостивый уберег. – Насухан даже руку к сердцу приложил и на небо с благодарностью посмотрел.
– Чем, думаешь, может кончиться дело, если в тебя волкодав вцепится?
– Мало хорошего, амир. Они упрямые и страха не знают. Не отпугнешь и не отвяжешься. С ними так: или хозяин их уберет, или ты его убьешь, или он тебя. Другого не бывает.
– А про волкодавов из спецназа ГРУ ты слышал?
Самодовольное выражение в глазах Оздемирова исчезло.
– Доводилось, амир. Эти тоже – прицепятся и додавливают. Их только на собачьи бои выставлять. Только они дерутся по-волчьи, насмерть…
– Там, на дороге, взвод спецназа ГРУ охраняет следственную бригаду. Хочешь их себе «на хвост» посадить?
– Я понял, амир. Нам лучше не соваться. По крайней мере, без засады.
– Вот именно…
Говорить кому-то из своих моджахедов о людях, которых он рассмотрел в бинокль, Джабраил не собирался. Это его личное дело, а личные дела он не любил выносить на публичные обсуждения.
– Все. Поднялись. Уходим, – прозвучала команда.
Амиру никогда не приходилось повторять сказанное. Моджахеды слушались его беспрекословно. И быстрый марш начался сразу. Следовало торопиться. Сегодня еще предстояло проводить в дорогу имама Габисова. На календаре среда, а в пятницу имаму предстояло проводить намаз в своей мечети. А перед намазом имам всегда проводит день в тишине и требует, чтобы ему никто не мешал. Ему необходимо сосредоточиться, чтобы потом стать связующим звеном между волей Аллаха и верующими. Имам никогда не говорил, что он является связующим звеном между самим Аллахом и верующими мусульманами. Но всего – только посредником воли его. Так и самим верующим нравилось больше. Имам казался им скромным. Таких людей обычно уважают.
Джабраил умел быстро ходить. В отличие от своих моджахедов, он никогда не курил, а многолетние занятия спортом его здоровье не подорвали. Только в плохую погоду, в промозглую сырость, частенько ныли кисти в сломанных пальцах. Но без таких травм ни один боксер в своей карьере не обходится. И часто на быстром марше Джабраил вставал ведущим в джамаате и задавал темп. Но в этот раз он встал в середине колонны и даже ни разу не потребовал от сменяющихся ведущих увеличить темп движения.
И вообще Джабраил выглядел слегка растерянным, что было его моджахедам непривычно. А сам Уматгиреев настроения джамаата не замечал. Он думал о том, что произошло и почему судьба свела двух его старых товарищей вместе, причем оба они были против него. У него было что спросить и у Тарамова, с которым он встречался незадолго до того, как уйти в горы, и у Калужного, с которым давно не встречался. Но новая их встреча, скорее всего, будет не обычной встречей мужчин. Вместо слов раздадутся автоматные очереди…
Глава третья
Подполковник Калужный встал в обычное для себя время, естественно, без будильника. Долго брился. А затем отправился в роту, чтобы поторопить Березкина. Оказалось, старший лейтенант увел взвод на кросс, но вскоре уже должен был вернуться. Вообще-то подполковник Калужный время от времени, хотя бы раз в неделю, сам старался бегать кросс то с одним взводом, то с другим. Во-первых, всем вместе бежать безопасно, во-вторых, комбат никогда не решится отстать от солдат и будет при любой усталости поддерживать темп бега, как и подобает настоящему спецназовцу. Дополнительный стимул в лице солдат иногда требуется и опытному офицеру. А если этим стимулом пренебречь, какой же солдат за тобой в бой пойдет…