«Сын мой, – услышал я голос незнакомца. – Ты ищешь знаний. Ты жаждешь ответов на пожирающие тебя вопросы: есть ли Бог? Какой Он? В чём выражается Его природа? Как Его постигали те, кто о нём писал и говорил?

В эту минуту ты в Боге и Бог в тебе. Сейчас вся Вселенная открылась тебе не потому, что в своих познаниях ты достиг вершины. Но потому, что чистота твоего сердца, чистота твоей жизни в простых действиях твоего обычного трудового дня помогла тебе вместить радость божественной силы и слиться с нею.

Если человек не живёт в лени, стараясь называть её созерцанием, если он ищет возможности передавать свою простую доброту во все дела и встречи, если он готов принять на себя слёзы и скорби встречного, если он хотя бы в чём-нибудь сумел развить свою преданность до конца, если его искания Бога не были личной жаждой совершенства, а несли людям бескорыстный труд, гармонию и радость – значит, этот человек вступил на ту ступень духовной зрелости, когда мы, индусы, говорим: «Готов ученик – готов ему и Учитель».

Сегодня, во время этой встречи с тобой, я ответил на твой постоянный зов. Почему я мог подойти к тебе и сила моя не сожгла тебя? Потому что сердце твоё чисто. И пламень, который я пробудил в тебе сейчас, – это твой пламень, он не спалил твоего тела, не вынес твой дух за грани земли, но закалил всё твоё сознание в ясности и силе.

Каждое летящее мгновение земной жизни – это не простая жизнь плоти и духа, соединённых в одной земной форме. Это частица того вечного движения, которое вложено, как творческий импульс, в каждую земную форму. И потому у человека нет иного пути к духовному освобождению, кроме его простых трудовых будней, где бы он ни жил.

Если люди заняты одним созерцанием, если сила их ума и сердца погружена только в личное искание совершенства, – им закрыт путь вечного движения. Ибо в жизни Вселенной нет возможности жить только личным, не вовлекаясь в жизнь общемировую.

Сознание человека не может расти и совершенствоваться, если сердце его молчит и он не видит в другом существе того же Бога, которого познал в себе.

Взгляд, критически осматривающий вошедшего к тебе, останется перегородкой крепче чугуна и железа между тобой и им, хотя бы за миг до этого ты был в порыве самого пылкого искания путей к Истине.

Только тогда, когда ты поймёшь, что во всяком встречном сама Истина пришла к тебе, чтобы раскрыть тебе твои же преграды, за стенами которых ты держишь свою любовь, – лишь тогда ты сможешь приблизиться к пониманию второй истины, ставшей поговоркой у нашего народа: «Никто тебе не друг, никто тебе не брат, но всякий человек тебе учитель».

И поскольку ты прочёл в себе свой урок, общаясь со встречным, поскольку ты впал в раздражение, осудил, солгал, лицемерил или был недоброжелателен к человеку – постольку ты раскрыл самому себе своё ничтожество и отсутствие любви.

Но чем выше была твоя искренность, чем легче проходила эта встреча, чем добрее ты был – тем больше ты забывал о себе и ставил интересы встречного на первое место. И встреча эта стала действенной, потому что в ней приняла участие доброта целого круга тех невидимых тружеников, которые ежеминутно мчатся над землёй в поисках куда приложить свой труд любви.

Нет на земле пути к совершенству без труда, единящего человека со всеми окружающими его людьми. Нельзя отъединиться ни от одного существа, пересекающего орбиту твоего движения по земле.

Если ты озлобился в той или иной встрече – ты раскрыл и без того не завязанный мешок своих предрассудков. И ты