– Отец, – бросилась и Наль к Флорентийцу, – я должна подарить Алисе что-то, я не могу не признать ее сестрой, потому что это она подготовила меня к твоему пению. Иначе я бы просто умерла.

– Прошу всех за мною, – сказал хозяин. Он взял под руку Алису и Наль и повел всех в свой зеленый кабинет. Там он пригласил гостей к небольшому столу, на котором лежало несколько футляров.

Он взял один, вынул оттуда золотой пояс с крупными изумрудами и надел на талию Алисы.

– Это дарит вам, своей подружке, Наль. А вот это мой подарок, – и на шее Алисы засверкал изумрудный крест, усыпанный мелкими бриллиантами.

– Часы, дорогой сэр Уодсворд, прошу принять от моей дочери, – и он подал пастору золотые часы с цепочкой. – А этот перстень примите от меня, – и надел ему крупный изумруд с бриллиантом на левый мизинец.

– Вас, лорд Мильдрей, прошу принять этот браслет от меня, в обмен на тот, что вы дали моей дочери. Разница та лишь, что здесь зеленые камни, а там топазы. Я не сомневаюсь, что вы уже поняли, что самое чудесное в вашей жизни еще впереди. А это кольцо вас просит принять моя дочь. – И на мизинце лорда Мильдрея засверкало такое же кольцо, что и у пастора.

– Это еще не все, Алиса. Мой зять просит вас принять в память о сегодняшней музыке это жемчужное ожерелье, и он сам наденет его.

К смущенной Алисе подошел Николай и ловко застегнул на ней точно такой же жемчуг, что был на Наль.

– Теперь надо, – сказал Флорентиец, – звать наших дам, не переносящих музыки, а также их кавалера, лишившегося ее. Но я надеюсь, Алиса, вы не откажетесь его, беднягу, вознаградить в дальнейшем, споете и сыграете ему?

– Я ваша ученица, лорд Бенедикт, как прикажете, так я и поступлю. Только… – Она замялась, взглянула на опустившего глаза отца и, гораздо тише, печально продолжала: – Когда я играю Сандре, это всегда вызывает ревность Дженни и раздражает маму.

– Мы постараемся избежать этого, – рассмеялся Флорентиец и отправился за своими отсутствующими гостями.

Лица дам, когда они вошли в комнату, были довольно кислы и стали еще кислее, когда они увидели осыпанных подарками Алису и пастора. Флорентиец, взяв со стола самый большой футляр, подошел к пасторше и подал ей чудесное ожерелье из опалов и бриллиантов, такие же серьги и брошь.

– Примите этот дар моей дочери, – поклонившись, сказал хозяин.

– Но это царский подарок. Как мне вас благодарить, лорд Бенедикт?

– Я здесь ни при чем. Это дарит вам моя дочь, – чрезвычайно любезно, но холодно ответил хозяин.

Пасторша подошла к Наль, рассыпаясь в благодарностях и уверяя, что опалы – ее любимые камни. Наль любезно помогла ей надеть драгоценности. Тем временем Флорентиец подал Дженни такой же золотой пояс, как у Алисы, только из сапфиров, – от дочери, а от себя брошь из жемчуга и бриллиантов. Дженни сияла не меньше матери, но зависть мелькнула в ее глазах, когда она увидела на шее сестры драгоценный жемчуг.

– Ну, Сандра, остался ты один. Вот тебе часы от Наль, о которых ты мечтал.

– Неужели с боем? – по – детски наивно и радостно вскрикнул Сандра, чем всех насмешил.

Флорентиец нажал пружину, и часы пробили восемь раз с таким приятным звоном, что Сандра не выдержал, подпрыгнул, перевернулся и поцеловал часы.

Наль хохотала, Алиса аплодировала гимнастическим кульбитам, пастор даже сел в кресло от смеха, – только Дженни и мамаша вторично почувствовали себя шокированными.

– Это еще не все, Сандра. Вот тебе кольцо от меня. А это, – он взял точно такой же крест, как у Алисы, – это тебе за усердие при выполнении всех моих заданий. И специально за язык пали, – и он собственноручно надел ему на шею крест.