Гонг ударил вторично. Флорентиец подошел к Наль и повел ее к столу.

Стараясь держаться как можно увереннее, Наль все же не могла скрыть изумления, войдя в столовую, высокие стены и потолок которой были из резного, темного дерева. Флорентиец подвел Наль к длинному столу и посадил ее на место хозяйки. Поклонившись Наль, он занял место по правую ее руку, по левую сел Николай, рядом с ним лорд Мильдрей, а Сандра возле Флорентийца.

В первый раз в жизни не только без покрывала в обществе мужчин, но еще с открытой шеей и руками, Наль чувствовала себя совсем расстроенной. И только сознание, что рядом с ней ее верные защитники, которым она добровольно вручила свою судьбу, помогло ей наблюдать, что и как они делали, и учиться жить по-европейски. Она старалась забыть о себе и думать только о них, чтобы поскорее перенять все и облегчить им их заботы.

– Ну, Сандра, как идут твои уроки воспитания? – услышала она голос Флорентийца.

– Из рук вон плохо, – весело ответил индус.

– Неужели все бегаешь по улицам, шагаешь через три ступеньки и не помнишь, из какой рюмки что нужно пить?

– О, много хуже, лорд Бенедикт, – ответил Сандра, немало озадачив Наль таким обращением.

Она с удивлением взглянула на Николая, говорившего ей совсем недавно, что у Флорентийца иного имени нет. В глазах Николая засветился юмор, но этот немой вопрос он оставил без ответа.

– Мои таланты по части усвоения галантности приводят в отчаяние моего доброго наставника. Куда бы он меня ни ввел, я непременно оскандалюсь и уж вторично не рискую являться в тот дом, что немало меня печалит, – со вздохом признался Сандра.

– Зато таланты моего молодого друга в науке поразительны, – вмешался лорд Мильдрей, – он сразу перепрыгнул через два курса и недавно сделал работу, которую профессура признала гениальной.

– Я многим вам обязан, граф, – сказал Сандра, обращаясь к Николаю. – Обе книги, изданные вами под именем капитана Т., как и последняя брошюра о технике и математике, дали моей разработке такой основательный фундамент, что мне стыдно принимать похвалы одному. В предисловии я упомянул источник моего вдохновения – вас. Удивление Наль нарастало. Легкое прикосновение руки Флорентийца вернуло ее на землю.

– После завтрака я расскажу тебе, Наль, об одном моем молодом друге, имя которого Левушка. И объясню, чем ты мне его напомнила, – тихо сказал Флорентиец, пока между Николаем и Сандрой шел ученый разговор.

Воспользовавшись минутным молчанием, Флорентиец спросил Сандру:

– Все же ты мне не объяснил, за что тебя не впускают вторично в приличные дома.

– Ах, лорд Бенедикт, это ведь трагедия. Только что лорд Мильдрей растолковал мне, что дамам надо кланяться издали. Идти за ними осторожно, дабы не оборвать оборки на шлейфе и т. д. Я все это учел, благополучно довел даму до места и подал ей чашку чая. Завязал я, по моему разумению, самый светский разговор, но мать нашла беседу мало приличной, подсела ближе, чтобы руководить нами, и подсунула мне под ноги свой несносный шлейф. Ну и, конечно, когда я встал, юбка отскочила от пояса, и было это так смешно, что многие рассмеялись. Виноват ли я, что вся техника ее платья заключалась в булавках?

– Он, видите ли, лорд Бенедикт, завел с дочерью разговор о курах и телятах, – снова вмешался лорд Мильдрей. – Ну сами понимаете…

Звонкий смех Наль утонул в общем смехе. Вставая из-за стола, Наль несколько раз попробовала, крепко ли сидит на ней юбка, чем насмешила все подмечавшего Николая. Перейдя в гостиную, Наль была удивлена, что золотистые обои, мебель и портьеры с коричневыми кистями и мелким бордюром из белых лилий были почти в тон ее платью.