Подъехал белый внедорожник. Из него выходит женщина средних лет в строгом темном платье. Это тетя Нурия — родная сестра папы.

Нурия-апа приезжает к нам очень редко, потому что живет за сто километров от нас. И ее приезд сегодняшний неожиданно для меня. Слежу затем, как она уверенно направляется к главному входу в здание. Подрываюсь на месте, быстрым темпом переодеваю свои домашние короткие шорты на джинсовые брюки.

Выбежав из комнаты, с предвкушением о встрече с тётей, несусь на всех пора́х по лестнице.

Тетю очень люблю, как родную маму. Она к нам относится с материнским теплом и трепетом. И я успела по ней соскучиться.

Спустившись на первый этаж, ищу ее глазами, прислушиваясь к звукам. Глухие голоса́ слышатся из папиного кабинета, и я спешу туда, чтобы поприветствовать родственницу.

— Гаяз, ну как же так?! Ну, это же неправильно? Позор какой! Я как узнала, думала, мне почудилось, и все на самом деле не так, как передали. А ты подтверждаешь слова Тимура, — сокрушается тетя.

Застываю у двери кабинета, которая приоткрыта. Я сразу догадываюсь, о чем она негодует и возмущается.

— Другого выхода нет. Думаешь, мне это все приносит удовольствие? Я готов сквозь землю провалиться, но по-другому не получается, — поникши оправдывается отец.

— Почему нельзя? Пусть Дания выходит за Тамира, она же так этого хотела. А Алсу выдай за сына Рината Галеева или отправь учиться в другую страну. Зачем так поступать со своими родными дочерями? Я возмущена, Гаяз!

— Нельзя, апа (перевод с татарского — сестра, тетя). Нельзя и все тут.

— Почему? — требовательно спрашивает Нурия-апа.

Отец молчит, похоже, не решается ответить на вопрос тёти. После секундной паузы, отвечает:

— Ильгиз.

— Что Ильгиз? — растерянно переспрашивает. В голосе тёти слышится испуг, и меня это настораживает.

— Закрой плотнее дверь, и я тебе все расскажу. Но обещай, никто не должен знать.

— Ты меня пугаешь, — негромко поизносит Нурия-апа.

— Закрой, пожалуйста.

В кабинете раздаются приближающие шаги. Встрепенувшись, что меня могут обнаружить, отбегаю в сторону, прячась за поворотом. Звучит щелчок закрываемой двери. Разговор родственников уже не слышен, хоть прикладывай ухо. Расстроившись, отправляюсь обратно к себе в комнату.

Их эмоциональная беседа приводит меня в ступор и непонимание.

Кто такой Ильгиз? И что за секретное дело с ним у отца?

Мне теперь становится любопытно, что такого могло произойти, отчего отец идет против своих моральных принципов. Вспоминаю слова папы, когда говорил о смертельной опасности, внутри все леденеет и приводит в ужас.

Уже в своей комнате не нахожу место, расхаживая туда-сюда, размышляя об услышанном.

Спустя двадцать минут, в мою спальню стучат и открывается дверь. Улыбаюсь, когда вижу голову в проеме тёти Нурии.

— Нурия-апа!

Подбегаю к ней, и мы обнимаемся. От родственницы пахнет стойкими духами с нотками ириса и розы. Сильнее прижимаюсь и целую её в щёку. Она стискивает в своих объятиях, покачивая меня из стороны в сторону.

— И-и-и-й, минем кызым (перевод с татарского - “моя девочка”), — тётя расцело́вывает меня в обе щеки.

— Соскучилась по вас. Вы так давно не приезжали, – говорю ей.

— Так, сами бы приезжали к нам. Наши двери всегда открыты, — смеется Нурия-апа.

— Если бы могла, переехала к вам насовсем, — проговариваю, а сама чуть не пла́чу.

Тетя отстраняет от себя. Всматривается в моё лицо, разглядывая внимательнее. От ее обеспокоенного взора мне и правда хочется разрыдаться. Почувствовав заботу тёти, мне сразу не хватает мамы, которую, к сожалению, я никогда не увижу и не обниму.