Он трогается с места. Обходит автомобиль спереди. Дверь открывается, а следом в салон садится Тамир. Оглядываясь назад, внимательно сканирует темными глазами, вызывая еще больше волнение. Совсем не могу прочесть его настроение.

— Я вроде бы отчётливо разъяснил — никаких посторонних общений, — произносит безэмоционально, что еще больше заставляет нервничать.

— Он просто одногруппник и не может нанести мне вред, — бурчу себе под нос, пытаясь защитить Рому.

— Еще раз. У тебя сейчас не то положение, чтобы доверять одногруппнику или подруге. Враг никогда не дремлет, может нанести удар с неожиданной стороны. Сегодня всё покупается и продается. Этот хрен, не исключение, — кивает в сторону института.

Хочу возразить и защитить Романа, но Тамир осаждает мой пыл, смотря на меня предупреждающим взглядом.

— Надеюсь, больше к этому не придем, — произносит равнодушно. Он отворачивается и заводит двигатель.

Машина плавно трогается с места и выезжает с территории института. Хорошо, что у него тонированы задние окна и меня никто не видит из проходящих мимо студентов. Ненавижу на себе заинтересованные взгляды. Уверена, они потом перемывают мне кости, поражаясь моему положению. Не удивлюсь, если еще припишут роман с ректором — старше меня на тридцать лет.

Мы едем молча, проезжая центральную улицу. Совсем нет желания разговаривать, хоть и распирает узнать: почему сегодня он сам за мной заехал.

После той ночи прошло чуть больше недели. Прекрасно помню все наставления Тамира по поводу моего передвижения и правила поведения в доме. “Муженек” переживал, что буду бесконечно противостоять и доставлять неудобство. Не скрою, все это входило в мои планы. Но после нашего разговора решила сменить тактику.

Не думала, что все настолько серьезно, как мне поведал Тамир. Тот человек, о котором разговаривали отец и Нурия-апа угрожает всей нашей семье. Он будет вести охоту на членов семьи Давлетшиных, но в открытую никогда не подойдет, создавая свою иллюзию непричастности. И зря Тамир опасается, что Роман может быть тем, который послужит Ильгизу. Рома никогда на это не пойдет, я точно знаю.

— Ты голодная? — неожиданно нарушает тишину Тамир.

Оторвавшись от пейзажа за окном, перевожу взгляд на темный затылок мужчины. Он в расслабленной позе управляет автомобилем. На глаза бросаются дорогие наручные часы. Затем скольжу по кисти руки, сжимающую руль. Выступающие вены выделяются хаотичным узором, придавая сильный и мужественный образ обладателя этих рук. Мое внимание перемещается на ноги, облаченные в черные классические брюки.

— Ты ответишь или так и будешь рассматривать? — меня будто ударяет током, встрепенувшись от повторного вопроса. Взгляд цепляется в заднее зеркало, оттуда смотрят улыбающиеся темные глаза Тамира.

Ох, блин! Позорница! Надо же так попасться.

Вся краска приливает к щекам. Моментально становится жарко в салоне. Хочется открыть окно и высунуть голову, чтобы охладиться.

— Нет, не голодна, — спешу ответить. Сама же стыжусь смотреть в его глаза. Отворачиваясь к окну, прячу свои.

— Можем заехать и поужинать. Ты не против? Просто у меня есть неотложное дело.

— Хорошо, если надо. Но я могу и в машине подождать, — все-таки решаюсь взглянуть на него.

Тамир уже не улыбается, а сосредоточен на дороге.

— Моя жена не должна ждать меня в машине, пока я буду сидеть в ресторане, — жестко отвечает.

Фраза “Моя жена” бьет по больному. Желание взвыть на весь салон, с каждой секундой нарастает, а на языке вертятся колкие слова в ответ.