– А что если разрешала? Конец света наступил. Ты же не знаешь Арину.

– Зато хорошо знаю других из этой семейки, – вырвалось у Инги. Её лицо покрылось алыми пятнами.

Мария Алексеевна не понимала, что творится с дочерью, будто у неё в душе бушевала буря. Подозрения, которые она носила в себе, слухи и предположения сложились в общую картину

– Уж не ты ли та девушка, ради которой восемнадцатилетний идиот полез добывать в киоски деньги?

– Я его не заставляла воровать! – пробурчала Инга. – Он сам во всём виноват.

– Но ты старше его на четыре года и если хотела бы, остановила от рокового шага, – озарила догадка Марию Алексеевну. – Получается, это Дима купил тебе ту цепочку и кольцо, а вовсе не Игорь. Как ты могла так поступить с влюблённым мальчишкой! – Она будто впервые увидела дочь – красивое овальное лицо, контур полных губ подчёркнут карандашом, изящные брови, большие голубые глаза. Но их взгляд холоден и непреклонен. – Скажи, ты спокойно спишь ночами?

– Спокойно, – Инга гордо выпрямилась. – Во все времена мужчины сражались за женщин. За настоящих женщин. Я никогда бы не позволила водить себя за нос, как ты позволяла отцу. Думаешь, почему он на тебе не женился? Ты никто! Тряпка, об которую от вытирал ноги. Бегала к нему на тайные свидания чёртову кучу лет. Как собачка мчалась, стоило ему свистнуть. И что в результате? Осталась с ребёнком на руках. Но и потом повела себя глупо. Нет, чтобы взять с него деньги, показала: я гордая сама справлюсь. – Инга сделала шаг к матери, заглянула в её растерянные глаза. – Кому нужна такая гордость? Нам хватало денег лишь на еду и кое-какие вещи, а папаша в это время за границу ездил.

– Что ты говоришь? – тихо произнесла Мария Алексеевна. – Ты же ни в чём не нуждалась.

– Да неужели? Мне хотелось иметь стильные вещи, а не те тряпки, что мы покупали на базаре. Вспомни, сколько раз мы ходили в ресторан или на концерт? То-то. Раза три за все годы. В Анапе всегда кипела бурная жизнь, прямо праздник веселья, а я прозябала в этой квартире.

– Здесь курорт. Люди приезжают отдыхать, для этого они копят деньги целый год. О каком празднике веселья ты говоришь? – недоумённо поинтересовалась Мария Алексеевна.

– Я не хотела быть похожей на тебя, – отвела взгляд Инга. – За меня соперничали сразу двое мужчин, красиво ухаживали, дарили подарки. Это было лучшее время в моей жизни.

– А ты хоть задумывалась, где Дмитрий берёт деньги? – Мария Алексеевна вспомнила, о чём пять лет назад шептались во дворе. Всем хотелось знать, кто та девушка, от которой Дмитрий, потеряв голову, пошёл на преступление. – Как ты ухитрилась скрыть от всех отношения с Рудаковым?

– Я поставила ему условие никому не говорить, пока не сделаю выбор между ним и Игорем.

– То есть ты крутила обоими, сталкивала их лбами и принимала подарки. А они в это время сходили от ревности с ума.

– Иногда это бывало смешно. Страсти бурлили прямо, как в кино.

– Только это жизнь, а не кино, и для Дмитрия всё закончилось печально. – Мария Алексеевна опустилась на скамейку.

– Димка мог отступить,– усмехнулась Инга. – Денег, что он зарабатывал на пляже, не хватало. Ему стоило признать поражение и ничего бы не случилось. Я не толкала его на кражу. – Несмотря на жёсткость слов в её глазах промелькнула боль и растерянность. Губы скривила горькая улыбка.

– Кого я воспитала? – понурила голову Мария Алексеевна. – Ты свела мальчишку с ума. Наигралась им вволю?

– Наигралась, – тихо сказала Инна и сжала дрожащие пальцы в кулаки. Глубоко вздохнула, собираясь с духом. – Не тебе меня судить. Я не стала, как ты, любовницей, вышла замуж за победителя.