Состояние получил без ее помощи. Радует, что материально от нее независим. Но все же помощь она со своим отцом оказали мне колоссальную.

Сказать по правде, ничего плохого Адриана мне не сделала, за все время нашего знакомства. Но ее помешанность на мне бесит дико. Отторжение оно идет изнутри, и заставить себя относиться к ней иначе я не могу. Не хочу.

- Ничего себе… это же дворец! – Катя ходит по моей скромной берлоге, широко распахнув глаза.

- Это квартира, - смеюсь.

- Хоромы! – подтверждает Коля. – Маме бы тут понравилось. Пусть она и говорила, что главное – мы вместе. Это и есть ее богатство.

- Мы не вместе, потому у мамы и проблемы, - вздыхает Катя и садится на краешек дивана.

- Откуда вы знаете, что у нее проблемы?

- Иначе она бы нас нашла! – отвечают в один голос.

Как же сильно они любят Лизу. Как она могла их предать?

Я знаком с детьми полдня, и уже готов и в огонь, и под пули, лишь бы уберечь. А она…

Или действительно беда? Может, я слишком строг к ней из-за прошлого? А она где-то в больнице? Или еще что приключилось? Надо искать.

Как бы ни хотел отгородиться от проблем, а они все равно лезут.

- Сейчас покажу вам вашу комнату, и в ванную. Потом разберем покупки, - говорю бодро. Надо их как-то развеселить. А то после разговоров про мать они знатно приуныли.

- Вы же нам поможете спасти маму? – Коля взлохмачивает белокурые волосы. – Мы ей нужны!

Нужны ли? Сердце сжимается от надежды в их глазах. Они так любят женщину, которая, не уверен что заслуживает и толику подобной любви…

Мои обиды и боль уже не имеют значения. Все перекрывает желание помочь Кате и Коле.

- Давайте сначала в ванную, - ухожу от ответа.

Показываю им комнату. Переношу вещи. Смеюсь их реакции на мою берлогу. У детей все взывает восторг. Искренний, непосредственный.

Катя первая идет в ванную. Коле включаю телек. Сам иду на кухню. Надо заказать доставку еды. Адриана не готовит. А мне одному много и не надо.

Детям же нужен соответствующий рацион? Что-то полезное, питательное, витамины? Ничего в том не смыслю. Надо еще детей к врачу отвести. Делаю себе пометку. Пусть проверит ребятню. С их-то жизнью… и едой с помоек…

Сжимаю челюсти до скрипа. Адски больно. Более дикого и обжигающего чувства за всю жизнь не испытывал.

На столе оживает телефон. Смотрю на номер… приехали…

- Слушаю вас, Адриан Аркадьевич, - закрываю глаза, прислоняюсь спиной к холодильнику.

- Моя дочь пришла домой в слезах! Сергей, куда это годится? – говорит мягко.

Впрочем, он и головы конкурентов откручивает с улыбкой. У этого человека только одна слабость – его обожаемая дочь Адриана. Ей он и звезду с неба достанет.

- Мы сами разберемся, - вздыхаю. Вот только разборок с Аркадьевичем мне не хватало.

- Что это за дети? Хвосты прошлого? – голос становится еще мягче. Прям отцовское участие, если бы я не знал, чем это пахнет.

- Хвосты у собак. При всем моем уважении, Адриан Аркадьевич, еще одно подобное высказывание и мы закончим этот разговор, - чеканю, не скрывая злости.

- Ох, тебя зацепило. Любопытненько, - мурлычет как кот, увидевший сметану. – Тебе важны эти дети, мне счастье дочери. Улавливаешь сходство. Адриана, поняла свою ошибку. Я проведу беседу, ну и ты пойми… слезы моей дочери очень дорого стоят. Прошлое, Богдан, - специально называет меня родным именем, - Оно может вернуться, со всеми вытекающими проблемами. Тогда волей-неволей придется с детьми попрощаться, - не вижу, но чую довольную лыбу на его холеном лице.

- Тогда и Адриане придется очень несладко. Вам ли не знать, на что способен человек, когда ему нечего терять, - сжимаю телефон сильнее, борюсь с искушением бросить его об стену.