У нас с ней старая «любовь», точнее, любовь была одна на двоих, и звали ее Ваня Чех. Тихий, но в его спокойствии было столько уверенности, гордости и наглости, что порой это удивляло даже отбитых мажоров.

Синие глаза, острые скулы, черный «Блэк» в зубах, татуировки по телу, черные чернила, как и сигареты так шли его образу бунтаря. Я рассматривала их часами, трогая пальцами, задавая вопросы, откуда взялась та или иная татуировка, отравляя крепким никотином легкие.

Чех выбрал меня.

Одним взглядом.

Тем самым, о который разбиваются девичьи сердца, а их осколки стираются в пыль подошвами «Найков».

Странно, почему я именно сегодня вспомнила его? И отчима, и Эмираты?

Нервно начала кусать губы, возникло желание не идти никуда, я даже почти согласна смотреть с Ванькой Бэтмена. Но все упирается в деньги, а они нам с сыном не помешают.

7. Глава 7

— Нет, Сева, я сегодня не смогу, работаю. Ну, это у тебя пятница, у меня график ненормированный. Да, конечно, я позвоню и напишу. Нет, я буду поздно, за Ваней присмотрят. Пока.

— Господи, как ты его терпишь? Он такой нудный.

Лара театрально закатила глаза, приставила два пальца к виску, изображая выстрел в голову. Всеволод, по меркам Лары, не тянет на моего мужчину, мы встречаемся год, он первый, кого я к себе подпустила, страшно подумать, но это так.

И с чего это молодой, здоровой, в меру привлекательной девушке давать кому-то обет воздержания от секса? Я его и не давала, само так вышло.

— Он нормальный, не блатной, не крутой, без понтов и выебонов.

— Тоска.

— Зато работает в прокуратуре.

— Толку, я смотрю, никакого, что он там работает. А если он такой хороший, чего с женой развелся?

У Лары все мужики, что развелись, в чем-то дефективные. А ей и мне — по ее же определению — такие не нужны.

— Я не знаю, не сошлись характерами.

— Может, у него член маленький? Кстати, это немаловажный фактор в отношениях, я тут читала…

— Лара, не начинай, нормальный у него член.

— Как-то после ваших встреч я на твоем лице не вижу радости. Помнишь, когда-то я встречалась с Колей, ну тот, что дальнобойщик якобы, а на самом деле барыгой был?

Лара страсть как любит ворошить прошлое и вспоминать своих бывших «дефективных», потому что, не будь они такими, она бы давно уже с кем-то из них жила на Рублевке.

Да, у Ларисы большие амбиции, она не отчаивается, не унывает, пилит ногти на дому, зарабатывает, кстати, больше, чем я, которая ночами портит зрение, корпя над мелким текстом переводов.

— И что с ним? С Колей? — Я слышала эту историю несколько раз, но лучше пусть она говорит о своих бывших, чем о моем настоящем.

— У него нехилый был агрегат, в рот едва влезал.

— Лар, в доме дети.

Вдвоем оборачиваемся в сторону детской, Лариса прикусывает губу. Она красивая, такая знойная, рыжая. Прямое каре чуть выше плеч, полные губы, выразительные зеленые глаза, фигура ближе так к «плюс-сайз», но все органично: грудь, красивые ноги. Неудивительно, что она, как сексуальный магнит, притягивает к себе всех не имеющих комплексов и моральных принципов мужиков.

Ваня с Жориком играют, Лариса делает мне маникюр. Ибо как я такая, не со свежим лаком, пойду на тусовку богачей? Это ее слова.

— Так вот, дай бог у него был дружок, я чуть живая была при каждой встрече. А судя по тебе, Сева там чисто головкой водит, и то неумело.

Ларисе тридцать два года, она, как и я, воспитывает ребенка одна, но она, в отличие от меня, знает, кто отец восьмилетнего Жорика, и даже получает от него алименты. Лара мечтает выйти удачно замуж — естественно, не за «дефективного» — и открыть свой салон маникюра. Я от всей души желаю ей второго, потому что это более реальная мечта, и считаю, что женщина должна сама себя обеспечивать, а не сидеть на шее мужика.