- Не надо давить на жалость, - вдруг заговорил Миша. – Ты сама выбрала путь, так к чему столько рефлексии? Я не заставлял тебя прыгать в кровать к Литвинову, говорил же, что этот нюня ничего не сделает с долгом, а ты, как доверчивая дура, поверила каждому его слову.

- Ничего? А избиение?

Миша поджал губы, видно, не знал, что на это ответить. Черт, в какие игры ты со мной играешь?.. Права была Ира, не нужна я стану Мише, как только он освободится от долговой ямы.

- Неплохо устроился, как погляжу. Все имущество оформлено на твою мать, по факту я и претендовать ни на что не могу, хотя вкладывалась и в дом, и в кредит за него. Еще и долг твой перед Литвиновым отработала! Далеко пойдешь, любимый, - последнее прошипела, не в силах больше сдерживаться.

Не могла больше там оставаться, сердце рвалось на куски от явного предательства и жесткого обмана. Я выскочила из палаты как ужаленная и помчалась на улицу.