Прямо на мокрую блузку она напялила шубку автоледи и поспешила на порог.

— Не думала, что у тебя совсем крыша от славы поедет! Ладно бы кто другой! Но ТАК менять приоритеты? Не ожидала я от тебя подобного! — И хлопнула дверью так, что стены задрожали.

Намёк Разумов явно не уловил, потому что предысторию о его нетрадиционной ориентации проспал.

Я почесала макушку и под его сонным недоумённым взглядом извинилась за лужу:

— Я сейчас всё тут уберу, блестеть будет пуще прежнего. А потом пробежимся по списку рекомендаций от доктора. И всё-всё выполним.

— Ты бы лучше пробежался по рабочему графику. Надо встречи за два дня каким-то образом распределить. А со мной нянчиться не нужно, я умею мерить температуру, — проворчал Разумов и скрылся за дверью.

Ну вот и поговорили, называется.

12. Глава 11

Болезнь Разумова затянулась. Шёл третий будний день, а он всё температурил, причём так же сильно, как и в первый день. Голос временами совсем пропадал. Вроде и дома находится, но в целом не видно его и не слышно.

Я сидела с ноутбуком в гостиной и в сотый раз пыталась перенести мероприятия, которые были запланированы на завтра. Как же, оказывается, сложно актёру болеть… Особенно известному. Он всем нужен, даже если будет при смерти лежать.

Перенести стилиста гораздо проще, чем сдвинуть радиоэфир, который запланировали и обговорили месяц назад. Приходилось параллельно отвечать на тонну сопутствующих вопросов и в тоже время стоять на своём и не поддаваться их недовольству и жалобам.

Анна Тимофеевна с полезными травяными чаями суетилась на кухне. А ещё пекла какие-то вкусности. Я по запаху чувствовала и аж слюнками давилась.

— Илья, зайди ко мне! — просипел Разумов со второго этажа.

Отложила ноутбук и поплелась наверх. Сейчас, по ходу, опять куда-нибудь пошлёт.

К девяностолетней прабабушке Разумова я уже вчера ездила. Оказывается, наш звездун навещал её каждое воскресенье, а в этот раз не срослось из-за болезни. Поэтому в первый рабочий день меня снарядили гостинцами и направили на трехчасовое свидание с глуховатой милой старушкой, которая вкратце пересказала мне всю жизнь внучка́-проказника. Теперь каждый раз смотря на зад Разумова, я вспоминала историю о том, как его цапнул деревенский сторожевой пёс, когда он с сестрой на пару подсолнухи у соседей тырил. Причём своим задом парень пожертвовал намеренно: как правильный старший брат, первым делом сестру спасал.

— Что случилось? — Я зашла к нему, разглаживая штаны.

Разумов как-то странно посмотрел на мои бёдра, словно впервые увидел. Глазами похлопал и прокашлялся.

— Сегодня днём медсестра прийти не может, а мне нужно укол сделать. Сам вряд ли смогу, рука не поднимется. Справишься?

Я? То есть мне сейчас предоставят некогда покусанный зад, чтобы я его дополнительно изрешетила? Мне эта идея по душе!

— Давай попробуем! — Я с воодушевлением хлопнула в ладоши, воображая, как буду с разбега втыкать в звёздную попу шприц огромных размеров, от вида которого даже Моргунов содрогнулся бы[1]...

— Раньше уколы делал? — с подозрением прищурился мой несчастный больной.

— Конечно!

Откровенная ложь, даже шприц в руках не доводилось держать. Хотя видела, как мама делала уколы болеющей кнопке. Дашке тогда было пять, но сил вырываться хватало. Мы с братом вдвоём её держали, пока иголка вместе с лекарством не оказывалась в нужном месте. Вроде ничего сложного: мысленно делишь ягодицу на четыре части и выбираешь верхнюю правую.

— Хорошо! — Рома немного расслабился. — Ампулы в холодильнике, шприцы и спиртовые салфетки в аптечке.