— Так это же просто подарок Великой матери! — воскликнула Юсуфа — С ним ты будешь как сыр в масле кататься. У него и пекарня, и земля у самых городских стен.

Ирга попыталась представить себя с Петером. Крепкий мужчина с большими мягкими руками всегда краснел, как девочка, когда заходил к ним в кузню. Булки он пек вкусные.

Теплое счастье, пахнущее свежим хлебом, звучащее топотом босых ножек и детским смехом, стояло у порога, ждало...

Юсуфа вырвала у нее из рук блестящую ложку, и Ирга, спохватившись, взяла следующую.

— Не хватает тебе мамкиной руки, — сокрушенно покачала головой старуха. — Ты б хоть приоделась когда как девица, а то ж стыдоба…

Ирга только отмахнулась.

— Спасибо за пирог! — крикнула она в спину старухе, которая пошла домой, ворча себе под нос.

Солнце покатилось к зубцам королевских башен, распухло, подрумянилось, как свежий каравай. Лучи вспыхнули на стриженых волосах лорда, свернувшихся тугими серебряными колечками, высветили короткую щетину на щеках. За распахнутым воротом рубашки виднелся шрам, выползающий на шею бурым щупальцем.

— Моего коня подкуют сегодня? — спросил лорд, открывая глаза — и Ирга подумала, что его могли прозвать серебряным только за цвет глаз — светло-серых, сверкающих на солнце.

— Сейчас, — буркнул отец, выходя из-за наковальни. — Ирга, подержи.

Ирга подвела коня ближе к кузне.

— Какой ты сильный, какой хороший, — шептала она ему в бархатное ухо. — Вот бы хоть раз прокатиться на таком скакуне. Ты, верно, быстрее, чем птица, легче, чем ветер…

— Что ты ему шепчешь? — спросил лорд, появившись из-за спины.

— Я говорю, что хотела бы на нем прокатиться, — ответила Ирга, разбирая пальцами спутанные серебристые прядки в гриве.

Отец бросил на нее тяжелый взгляд из-под косматых бровей, вытаскивая щепу, застрявшую в копыте коня, который смирно стоял, опустив голову к плечу девушки.

— Я мог бы отвезти тебя до самых гор, — предложил лорд.

— Моя дочь — честная девушка! — вспыхнул кузнец.

— Я предложил ей прокатиться на моем коне, а не на мне, — отрезал лорд. — Делай свою работу, кузнец. Ты и так слишком долго заставил меня ждать.

Ирга гладила коня по чуткой шее, искоса поглядывая на его хозяина. Вот бы и вправду увидеть их свадьбу с Лилейной. Юсуфа говорила, что у теперешней королевы свадебное платье было таким длинным, что подол, расшитый жемчугом, несло десять маленьких девочек — по пять с каждой стороны. Жемчужины потом находили прямо на площади перед храмом — то ли портнихи плохо их пришили, то ли нитки порвались случайно. Фата по краю была красной, словно ее окунули в кровь. Говорили, так захотела сама невеста, чтобы почтить память своего первого жениха, погибшего на войне с лесными, а также весь свой народ, вырвавший победу ценой великих потерь. Другие говорили, это потому, что король взял ее силой еще до свадьбы, и невеста не была девственной. Но болтунов потом находили с отрезанными языками, так что сплетни быстро прекратились. Тем более, родила королева в срок.

Руки Ирги скользили по бархатной шее коня: узкие ладони огрубели от домашней работы, ногти коротко обрезаны, по краю чернеет каемка, которая не вымывается никаким мылом. Вот у принцессы ручки наверняка мягкие, белые, и совсем скоро серебряный лорд наденет на ее палец драгоценное кольцо. Ирга машинально сунула палец в рот, откусила свежий заусенец и, встретив насмешливый взгляд лорда, нахмурилась.

Конь загарцевал, пробуя подковы, тихонько фыркнул. Отец, обтерев руки о фартук, молча скрылся под навесом кузни, а лорд вынул из кошеля несколько серебряных монет и вложил Ирге в ладонь. Пальцы его сжались, рука скользнула выше, погладив запястье. Ирга замерла, сбитая с толку его прикосновением.