– У меня были некоторые подозрения, но я заставил себя забыть о них. К тому же я думал, что мне удастся переделать ее после свадьбы.

– А какой она была?

– Глупой, ограниченной собственницей, ревнивой, бездарной…

– Ты добился успеха?

– Нет, конечно. – Джек еле заметно усмехнулся. – Она стала только хуже.

– И она действительно отказывалась спать с тобой до свадьбы? – недоверчиво спросила Вероника.

– Да.

– Она что, была итальянкой?

Джек громко расхохотался и похлопал Веронику по колену:

– Ты забавная девушка. По-твоему, все плохое – обязательно итальянское.

– У меня есть основания так говорить, – заявила Вероника. – Так она правда была итальянка?

– Нет.

Вероника удивленно покачала головой:

– Я считала, что в Америке такого не бывает.

– В Америке бывает все, – возразил Джек. – Как и в других местах.

– Твоя жертва не была напрасной? – с любопытством спросила Вероника. – Я имею в виду женитьбу ради…

– Конечно, была, – ответил Джек.

– Что ты сделал, влюбившись в другую женщину?

– Сел в самолет – я находился тогда в Голливуде, а жена с ребенком оставалась в Нью-Йорке – и, прилетев к ней, сказал, что встретил другую женщину и собираюсь завести с ней роман.

– Погоди, – изумленно произнесла Вероника. – Ты хочешь сказать, что предупредил ее заранее?

– Да, – ответил Джек.

– Но зачем?

– У меня были своеобразные представления о чести, – сказал Джек. – В те годы.

– И она сразу дала тебе развод?

– Нет. Я же сказал тебе, что она была глупой, ограниченной собственницей. Она согласилась на развод спустя шесть месяцев, когда сама собралась вновь выйти замуж.

– У вас был ребенок. Мальчик?

Джек кивнул.

– Где он сейчас? – спросила Вероника.

– В Чикагском университете. Ему двадцать два года.

– Какой он?

Джек помедлил с ответом. Ну и вопрос, подумал он.

– Он очень умный, – уклончиво сказал Джек. – Пишет диссертацию по физике на соискание ученой степени Д.Ф.

– Д.Ф., – повторила Вероника. – Что это значит?

– Доктор философии.

– Он тебя любит?

Джек снова заколебался:

– Вряд ли. Доктора философии в наше время не любят своих отцов. Поговорим о чем-нибудь другом.

– Почему? Разговор о твоем сыне причиняет тебе боль?

– Наверно, – ответил Джек.

– А что скажешь о той женщине из фильма? – спросила Вероника. – Как ее зовут?

– Карлотта Ли.

– Ты был на ней женат?

– Да.

– Она принесла тебе счастье?

Джек улыбнулся – фраза, произнесенная Вероникой, казалась дословным переводом с итальянского.

– Да, она принесла мне счастье.

– И все же ты развелся с ней, да? – Вероника удивленно покачала головой. – Должно быть, очень трудно разводиться с такой красивой женщиной.

– Не так уж и трудно. К тому же, когда мы разводились, она уже не была так красива. Это ведь случилось после войны. И она была старше меня…

– Тем не менее…

– Она постаралась облегчить мои страдания, – сказал Джек. – Для этого она спала со всеми моими друзьями, врагами, моими знакомыми, чьими-то знакомыми…

– Она, наверное, была очень несчастна, – тихо промолвила Вероника.

– Наоборот, – возразил Джек. – Это делало ее очень счастливой.

– Ты ее ненавидишь?

– Возможно. Во всяком случае, тогда, помню, я ее ненавидел.

– А твоя теперешняя жена?

– Кажется, ты не хотела, чтобы я говорил о ней.

– Я передумала. Не говори мне о том, как сильно ты ее любишь. Просто расскажи, какая она.

– Она миниатюрная, красивая, с нежным, музыкальным голосом, а еще волевая, ловкая, женственная, заботливая. Она опекает меня, управляет мной; дети слушаются ее беспрекословно. Когда я впервые встретил ее, мне показалось, что в ней соединены все типично французские добродетели и лучшие черты французского характера.