– Это была просьба, от которой нельзя было отказаться. Борису Михайловичу Андрей не нравился – парень не учился, хулиганил, был на карандаше у полиции. Просто красивый как черт, вот все девчонки с ума и сходили. Когда Алена решилась на переезд в Москву, она хотела, чтобы Андрей поехал с ней. Тот, понятное дело, был в восторге от такого плана. Но Борис Михайлович эту романтику пресек. Сказал Алене, что ее молодой человек бесперспективный и доверить ему свою дочь он не может. Алена плакала, просила отца поменять решение, но тот был непреклонен.

– Алена подчинилась.

– Я уверен, в глубине души она понимала, что Борис Михайлович прав. Они были слишком разные. Рано или поздно это сказалось бы на их отношениях. Она училась хорошо, у нее были цели и планы, а Андрей прожигал жизнь, ни о чем не задумываясь. Кстати, когда Алена уехала, ее Ромео присел на полгода – избил кого-то по пьяной лавочке.

Иван сложил лист вчетверо и убрал в папку, с которой, похоже, никогда не расставался.

– Это все, кто заслуживает внимания? – спросила я.

– Все, кого мы вчера успели отработать. Но помимо этих трех человек, Алена больше тесно ни с кем не общалась. Есть еще вариант со студенческими связями. Сейчас наши ребята устанавливают ее однокурсников и преподавателей. О результатах я смогу доложить завтра, в крайнем случае послезавтра.

Я помешала ложечкой кофе.

– Хорошо, нам пока есть над чем работать. Давай начнем с тети. Когда ее можно дома застать?

– После пяти вечера.

– Так, времени вагон, и его нельзя терять. Тогда поехали к подруге, в Рассветный. Тебя Борис Михайлович на полный день отпустил?

– Пока вы работаете, я в вашем распоряжении, – улыбнулся мой помощник.

От этой улыбки у меня потеплело в груди, но я велела себе остудить голову – не хватало еще интрижки на работе заводить!

Мы расплатились за завтрак и вышли на улицу, где прощальное августовское солнце плавило асфальт. От вчерашних луж не осталось и следа.

Пока мы, выбираясь из утренних пробок, двигались к поселку Рассветный, я возблагодарила бога за то, что в машинах есть кондиционеры. Люди на улицах двигались перебежками от тени к тени, а я с завистью смотрела на тех, кто вышел из дома в легкой одежде.

Выехав на загородное шоссе, Иван прибавил скорость.

– Ты хорошо знал Алену? Вы общались? – спросила я.

Ваня кивнул, не отрывая взгляда от дороги:

– Конечно, приходилось.

– Какой она была?

– В смысле?

– В смысле человеческих качеств. У меня кое-что не вяжется.

Молодой человек пожал плечами:

– Нормальным, обычным человеком вроде. Вежливая, приветливая, немного замкнутая.

– Странные качества для актрисы.

– На мой взгляд, ничего странного. Возможно, в киносреде преобладают люди с более дерзким и открытым характером, но не всем же быть такими? Алена попала в кино по протекции, ей не пришлось прогрызать себе путь наверх, спать с продюсерами, интриговать против конкуренток. Поэтому характер не закалился – вы об этом?

Я кивнула неопределенно:

– И об этом тоже.

– Борис Михайлович рад, что она осталась прежней. Что деньги и слава ее не изменили. Он часто об этом говорит.

– Одно мне непонятно. Как при всех этих положительных качествах она умудрилась иметь столько потенциальных недоброжелателей. Не припомню, чтобы в деле у меня было столько подозреваемых. Тетя, подруга, бывший парень, а еще и нынешнюю пассию нельзя сбрасывать со счетов.

Мы немного проехали молча, а потом Иван сказал:

– Она очень многое держала в себе и никогда не говорила много. Что у нее внутри творилось, мне кажется, никто не знал.