Мысли приняли негативное направление, но как раз в эту минуту я заметила какое-то движение у стены дома. В плохо освещенном дворе кто-то шел, старательно обходя редкие фонари.

Сонливость мою как рукой сняло. Хотя, может, это просто один из жильцов соседней хрущевки?

Фигура в джинсах и куртке с капюшоном тем временем уже была у двери магазинчика. Я напряглась – слишком худой, чтобы быть мужем заказчицы, но телосложение было явно мужским. Однако большего было не разглядеть. По моей просьбе фонарик над дверью не работал – чтобы злоумышленнику было комфортнее вершить свое черное дело.

Фигура замерла, оглядывая двор, а затем полезла в заросли сирени рядом с гаражом. Решив, что кто-то просто решил справить в кустах малую нужду, я было расстроилась. Но секунду спустя мужчина вылез из веток с большим ящиком, который он, еще раз оглядевшись, оставил прямо под окошком магазина.

– Это уже интереснее, – пробормотала я.

Свет единственного фонаря в этом углу двора не достигал того места, где располагался рабочий вход «Зеленой лампы». Мне даже не было толком видно, как злоумышленник взламывал окно. Но возился он недолго – видно, наловчился в предыдущие вылазки.

Еле слышно скрипнула рама. Фигура ловко проскользнула внутрь.

Я немедленно позвонила Кирьянову.

– Клиент внутри. Давайте быстрее, я покараулю.

– Да ты что? Проявился? Ну, высылаю бравых ребят, жди. Могу и сам подъехать, кстати.

– Ты же знаешь, я тебя всегда рада видеть.

Я вышла из машины, сжимая в руке пистолет Макарова. Тут без него было, пожалуй, не обойтись.

Окошко санузла было приоткрыто, но изнутри не доносилось ни звука. Работал «родственничек» чисто. Наловчился.

Пять минут прошло в ожидании, потом в окне показалась голова. Я тихонько отошла в тень сирени, чтобы не мешать герою довершить начатое и принять клиента, как говорится, тепленьким.

Вылезал он тяжелее, сопя и пофыркивая. Я поняла, что он тащил что-то тяжелое. Когда злодей нащупал ногами ящик-подставку и встал на него, стало понятно, почему ему было неудобно – в проем он тянул пузатую вазу, сердито подбоченившуюся витыми ручками.

– Тебе помочь, дружище? – сказала я громко, решив, что пора обнаружить себя.

Вор испугался и, вскрикнув, рухнул на землю, обняв руками украденную ценность. Но тут же попытался вскочить, чтобы дать деру.

– Не заставляй меня стрелять – не хочу попасть в вазу, – сказала я, показав оружие.

Воришка грязно выругался, но дергаться не стал. В этот момент во двор въехала полицейская машина в синем ореоле проблесковых маячков. Оттуда высыпались ребята в форме, которые тут же кинулись вязать «клиента», и Кирьянов, который не торопясь подошел ко мне.

– Ну что, тигрица, удачная охота?

– Как видишь. Только это не муж.

– А кто?

– Внук Костик. Девятнадцать лет.

– Внук любимой бабушки.

– Ага. Я еще после разговора с ней решила, что обиженный муж не стал бы заморачиваться на мелкие вещи, а украл бы в отместку что-то ценное и серьезное. А этот по мелочи таскал, надеясь, что старушка не заметит пропажи. Проверяла его – он игрок, денег задолжал.

– Ну, звони, обрадуй бабушку и дуй домой собирать чемоданы.

– Успеется. Самолет через неделю. Я лучше пока похожу по салонам, подготовлю родное тело к заморскому курорту.

– Вот это дело хорошее, – одобрительно хмыкнул Кирьянов, – надеюсь, никто твоим планам не помешает.

– Не бойся, не помешает. Конец августа. Все к школе готовятся. Даже убийцы и воры закупают для своих чад канцтовары. Сам знаешь – август у нас тихий и скучный месяц.

– Сплюнь.

Я позвонила Елене Васильевне и, сочувственно выслушав ее причитания, велела приехать к магазину. Мне было бесконечно жаль бедную женщину, души не чаявшую в единственном внуке, но Кирьянов был прав – мне нужно было отдохнуть. Я чувствовала, что усталость не отпускает меня, а голова соображает медленней. В последние недели я особенно плохо спала, совершенно вымоталась и мечтала только об одном – сесть в самолет и улететь туда, где я могу спать, не опасаясь, что меня разбудит пронзительная трель телефонного будильника.