Напольное зеркало, обрамленное золотой оправой, нашлось в самом углу комнаты. До него я кое-как добралась только через несколько томительных минут, огибая по пути кресла, стулья и столик, так как с непривычки идти самостоятельно было невероятно тяжело и совсем неудобно. Так и хотелось остановиться и с наслаждением опуститься на мягкий ковер, так  заманчиво устилавший пол,  немножко отдохнуть на нем, прежде чем продолжить свое необычное путешествие. Голос в голове постоянно громко ругался и раздраженно приказывал идти быстрее. Вот и зеркало. Наконец. Встав перед ним, я услышала очередной приказ:

         «Рот для начала открой, чудо в перьях. Да широко, как будто петь захотела».

         Почему именно чудо, да еще и в перьях, я не поняла, но рот послушно открыла, стараясь не замечать толстого рыхлого тела, расплывшихся черт лица и длинного носа, с детства ненавидимого мной именно из-за его размера.

         «Ближе подойти, так. Прямо в зеркало смотри. Голову чуть запрокинь. Угу. Ясно. Язык высуни. Не «зачем», а делай, что тебе сказано. Понятно, теперь можешь возвращаться в свою постельку».

         Ничего не понимая, я покорно дошла назад и через несколько минут с радостью улеглась в кровать.

         «Ты врач?» – спросила я у замолчавшего голоса.

          «Нет, - пришел ответ. – Но в медицине немного разбираюсь».

         Как интересно. Женщина, разбирающаяся в медицине, пусть даже и немного. В моем мире это – нонсенс…

         «И что посоветуешь мне сделать?»

         Раздраженно:

         «Дать по шее твоему обнаглевшему в конец ненаглядному супругу. Только ты все равно не меня послушаешься. Слушай, вы давно с ним женаты?»

         «Скоро будет 8 лет».

         Голос в голове присвистнул.

         «Да уж. Это срок. И что, он все время себя так ведет?»

         «Как?» - не поняла я.

         «По-свински. Как эти дни, что я здесь».

         Странные слова она выбирает для описания поведения моего супруга.

         «Да, поведение моего мужа ни разу не менялось со дня нашей с ним свадьбы».

         Негодующее фырканье, будто у кошки, которой намеренно наступили на хвост:

         «Тогда мне ясно, почему ты такая затюканная».

         Последнее слово я не поняла, и голос, почувствовав это, с усталым вздохом пояснил:

         «Забитая, слова поперек никому сказать не можешь».

         Что ответить на это, я не знала, но и боялась, что голос вдруг исчезнет, и я снова останусь наедине со своими грустными мыслями. Поэтому рискнула:

         «Я могу задать вопрос?»

         «О, боже. Ну конечно. Спрашивай».

         «Как тебя зовут?»

         Голос удивленно хмыкнул:

         «А я что, забыла представиться, да? Ну извини. Со мной такое бывает, пусть и иногда. Ирина. Лучше Ира. Недавно тоже исполнилось тридцать лет».

Ирина:

         Так, срочно корректирую свои мечты, вношу необходимые изменения. На всякий пожарный, как говорится. Что я там хотела? Чтоб за меня все решали, а я лежала в кровати и в потолок поплевывала? Больше не хочу! Слышишь, Высший Разум? Мне такого счастья не надо! Я как-то привыкла сама себе быть хозяйкой! Бездумно плыть по жизни, как эта безвольная слабохарактерная Ирма, я точно не желаю!

         - Ирина Николаевна, доброе утро! В приемной вас ожидает Семен Павлович.

         Царственно кивнув Аннушке, я чеканю шаг по направлению к своему кабинету. Точно, главный бухгалтер, хитрый невысокий старичок, работающий на своем месте уже лет десять. Сидит и смиренно ждет. И что ему нужно на этот раз?

         - Проходите, Семен Павлович.