И вот тут мои трагичные размышления прервал плач. Даже не плач – писк, поскуливание тихое и горестное-горестное. Из-за горшка с пальмой за моей спиной. Удивляюсь, как я вообще сумела расслышать его за грохотом боевых заклятий.

Бросила взгляд вперёд. Нурэ Тайлор, лохматый и яростный, подняв руки над головой, плёл Паутину жизни – боевое заклинание, поражающее всю нежить на пятьдесят метров вокруг, но не причиняющее вреда живым – как людям, так, к сожалению, и демонам. Впрочем, в моём случае, это «к сожалению» читалось скорее как «на счастье», ибо задеть могло и совершенно невинного Рогля.

Не сводя глаз со старших наставников, я осторожно попятилась к пальме, а там уже схватилась обеими руками за голову, ибо под разлапистым деревом, прижавшись друг к другу, тесно, будто два цыплёнка в гнезде, сидели мои студенты. Джона Дойл и Агава Пханти. Второкурсник и а. Одному тринадцать, второй двенадцать.

Отличники, активисты, самые талантливые зайчики на своих отделениях – на боевом с некромантским уклоном и на целительском.

Убью обоих!

Когда пойму, как их угораздило спеться-то.

– Вы что тут делаете?!

– Нурэ Алларэй…

Агава громко всхлипнула и спрятала лицо в изгибе локтя. Джона тыльной стороной руки вытер чёрный от копоти нос. И я тут же Третьим глазом прощупала обоих на предмет ранений. Хвала Предкам! Обошлось.

– Я не специально, – насупившись, проворчал парнишка, хотя по глазам было видно, мало того, что специально, так мелкий мерзавец ещё и не испытывает никакого чувства вины.

Точно убью.

Но потом.

– Что именно ты не специально сделал?

Демон из Бездны, а не ребёнок. Хотя талант просто невероятный.

– Сегодня же ночь Илайи, – вступилась за товарища Агава – вот уж от кого не ожидала – одуванчик же одуванчиком весь сентябрь была… – Ночь посвящения в студенты БИА. А что, если Кровавый Жених ко взрослым не придёт? Это же против традиций. Неправильно это.

Я ухватилась двумя пальцами за переносицу. За спиной что-то протяжно грохнуло и завыло. Надеюсь, общежитие после нынешнего посвящения восстановят.

– Джона.– Грозно глянула на идейного вождя и вдохновителя. – Повторю вопрос, а ты знаешь, как я не люблю повторяться. Что ты сделал?

Он посмотрел на меня честными-честными и чёрными-чёрными глазами (у некромантов других и не бывает), сморщился, свёл вместе указательный и большой палец правой руки и признался:

– Вот такоооооого вот маленького зомбика. Одного! Чесслово, нурэ Алларэй! У меня всё под контролем было!

– Под контролем? – За что? И главное: почему? Почему в БИА запретили телесные наказания? Я выглянула из-за пальмы. «Новенькие» взрослые сплотились со «старенькими» и планомерно рушили стены общежития, а они ведь даже нас с Бредом пережили почти без потерь. – А если бы тебя покалечили?

– Ну, я ж для этого Агаву с собой взял! – Девчонка шмыгнула носом и, преданно заглядывая мне в глаза, продемонстрировала холщовую сумку с символом целительского факультета, которую в студенческой среде называли «Смерть здоровью». – Ну, нурэ Алларей, я же не совсем дурак…

– В мою спальню! – прорычала я, перекрывая на миг звук боя (Интересно, когда до них дойдёт, что врага нет?). – Оба! Сидеть там и не дышать, пока я не вернусь!

Предки, кто бы мог подумать, что одна кукла и один маааааленький зомбик могут стать причиной разрушения всей БИА...

– А ваш демон нас пустит? – засомневался Джона, которому пришлось однажды столкнуться нос к носу с Роглем.

– Мой демон вас живьём сожрёт, если вы ослушаетесь, – заверила я. – А сейчас быстро встали и осторожно… ОСТОРОЖНО, я сказала! По лестнице вниз. И чтоб ни одна душа…