Двое мужчин – черные мутные силуэты – старались поднять его, но ноги отказывались держать тело. Рэн пытался стоять только из упрямства. Один из незнакомцев удерживал его сзади за плечи, а второй разжимал руки, отбирая малыша. Это придало сил.

Рэн вырвался, балансируя на грани реальности. Сознание медленно уплывало. Перед глазами мелькали темные пятна вперемешку со вспышками, голова кружилась, тошнота подступала к горлу. Рядом возник третий силуэт и рявкнул басом:

– Подождите!

Незнакомец положил руку на плечо Рэна. Тот попытался ее сбросить.

– Стой! Не суетись! Мы не причиним вреда ни тебе, ни малышу. Идем…

Куда надо идти, Рэн уже не услышал. Магическое истощение вкупе с физическим и нервным добило его окончательно. Он потерял сознание.

Рэн очнулся и увидел белый потолок со странной светящейся лентой, скрученной в замысловатую спираль. Где он? Следующая мысль пронзила насквозь. Где Лал?

Рэн подскочил. Голова закружилась, боль прострелила виски так, что он застонал и сжал их. Тело запротестовало из-за резкого подъема. Сил на заклинание исцеления не находилось. Рэн напоминал себе пересохший колодец, в котором лишь на самом дне переливалась пара капель. Счастье, что он не надорвался и не выгорел как маг, но резерв был на нуле. Рэн даже представить не мог, сколько времени потребуется для восстановления. Была бы рядом тетя Хлоя или дядя Стан, они бы подсказали.

Едва Рэн вспомнил дядю, как уголек внутри яростно ужалил, разгорелся и запульсировал. Дядя. Опять дядя. От осознания, насколько глубоко и прочно лорд Станислав вошел в его жизнь, Рэну становилось не по себе. Думать о нем, ориентироваться на него, подчиняться ему было все равно что дышать, и сейчас Рэну казалось, что ему перекрыли воздух.

Новое движение отозвалось очередным головокружением. Рэн прикусил губу, зажмурился, стараясь сморгнуть пятна перед глазами. Громкий вопль разорвал тишину дома, и Рэн с удивлением посмотрел на дверь.

Ругались мужчина и девушка. Он требовал, чтобы она осталась дома, ведь ей все еще плохо. Тем более идти ночью по такому дождю – безумие. Девушка не желала даже слушать. Похоже, она была довольно юной. Ее голос поднимался до самых высоких тонов – еще немного и она начала бы верещать – но тут же падал до шепота.

Их речь Рэн понимал хорошо – закон магических перемещений работал без погрешностей. Первое услышанное слово – и язык усвоен, хоть и на базовом уровне. Идиомы и неформальная речь в него не входили, поэтому некоторые слова оставались для Рэна загадкой, но их суть он уловил.

Удивило и насторожило Рэна другое – он почувствовал отголоски первостихии огня. В доме жил дэвианен, не знахарь и ведьмак, а стихийщик – тот, кто работал с низкими частотами магических энергий.

Только этого сейчас и не хватало! Рэну нечего было противопоставить. Давало надежду одно – сразу не убили, значит есть шанс выжить. Девушка снова перешла на крик, возмущаясь, что ее никто не понимает и не любит. С последним воплем неоформленная волна сырой энергии прошлась по дому, ударила так, что Рэн упал на подушки, до крови прикусывая губу, – его сил не хватило даже на простейший Щит. Отчетливо запахло гарью. Послышались испуганные возгласы, хлопнула дверь – похоже, девушка ушла.

Пережидая боль, Рэн вцепился в обивку дивана. На ум приходили только ругательства. Рудгр их побери! Почему они ее не учат?! Необученный стихийник словно недостроенное заклинание Шара – не знаешь, когда рванет. И если рванет, то так, что пострадают все. А больше остальных – эта неизвестная девушка.