– Кхм, кхм, – услышал он негромкое покашливание у себя за спиной. – Доброе утро, святой отец, – поздоровался маг, когда инквизитор обернулся. – Чувствуете, как воняет? – спросил он в ответ на вопросительный взгляд человека в сутане. – Вот, вышел проветриться.

И неожиданно сам для себя, и еще больше для инквизитора, склонил голову и попросил:

– Благословите, святой отец.

Отец Ермолай стоял с отвисшей челюстью. Уж не сошел ли он с ума? Маг просит его благословить! Представитель враждующей группировки просит его благословения! Но опытный интриган быстро пришел в себя, просчитав несколько шагов вперед, и, подобрав челюсть, сурово ответил:

– Сначала ты должен исповедаться… – Немного запнулся, но все же, хотя и с трудом, добавил: – Сын мой.

– Не вопрос, – спокойно ответил ученик магической школы, – готов хоть сейчас.

В душе церковника запели трубы. У него получается! Маг готов к принятию веры. Сам хочет идти на исповедь! Вот это удача!

– Не здесь, сын мой, а пройдем с тобой в часовню конта. Там ты и исповедуешь свои грехи.

Они неспешно прошествовали через весь замок и поднялись на верх башни. Там на плоской крыше стояла деревянная часовня, ничем не отличимая от земных.

Оба зашли внутрь, и инквизитор показал Артему на закрытую занавесью с изображением дракона и звездами над его головой каморку.

– Заходи в исповедальню и приготовься к таинству, – все так же строго приказал он.

Артем спокойно вошел и уселся на деревянную скамью. Перед ним была еще одна занавеска, но уже без дракона. Он слышал, как громко, с одышкой дышал отец Ермолай, устроился за этой занавеской, повозился, рыгнул и что-то пробормотал. Даже через занавеску Артем почувствовал запах крутого перегара. Брезгливо помахав рукой перед лицом, разгоняя вонь сивухи, землянин приготовился слушать. Молчание затягивалось.

– Начинай! – первым не выдержал инквизитор.

– Чего начинать, святой отец? – шепотом спросил Артем.

– Как – чего? – раздался возмущенный голос за занавеской. – Исповедуйся!

– Отец Ермолай, вы не сердитесь. Лучше расскажите, как это – исповедаться? Я же первый раз это делаю. А если делал это раньше, то не помню. Я и вас-то не помню. Вы кто?

В соседней каморке было слышно только тяжелое дыхание, свойственное толстым людям, страдающим одышкой.

– Я инквизитор Ордена святого Августина, меченосец веры, отец Ермолай.

– Что-то я меча у вас не видел, святой отец, странно это, – с сомнением произнес Артем.

– У меня меч не на поясе, а в сердце, – с гордостью произнес голос за занавеской. – Я им ражу… разю… поражаю врагов, и он невидим для глаз.

– Так вы занимаетесь магией? – удивленно спросил Артем. Сам он в это время чистил ногти, выковыривая грязь большим ногтем правой руки, и просто трепался ни о чем, как это он делал, когда ему было скучно. – И разве вам это дозволяется?

– Ты что несешь, богохульник? – возмущенно произнес голос отца Ермолая. – Какая магия?

– Вы точно отец Ермолай? – послышался осторожный вопрос из-за занавески.

Занавеска отодвинулась, и показалась злая голова инквизитора, она буравила взглядом смиренно сидящего парня и, не найдя, за что зацепиться, спросила:

– Узнаешь?

– Здрасте, отец Ермолай! Вы тоже здесь? – радостно поздоровался ученик, и на его пухлых щеках появились ямочки. Простоватые глаза преданно таращились на меченосца.

«О Хранитель! Какой же он тупой!» – почти с ненавистью подумал инквизитор, разглядывая паренька.

– Отец Ермолай, вы не серчайте, – обратился Артем к голове, – просто в магии тоже есть разящий меч, вот я и подумал, что вы им пользуетесь.