– Наконец-то настоящая работа для настоящего мужчины, – воинственно произнес он, чем вызвал смешки у некоторых членов отряда. Свад хмуро посмотрел на прыскающих в ладони воинов и смел их простой, но действенной фразой: – Смейтесь, смейтесь, как нассу вам в сапоги, вот будет смех-то.

Насмешники сразу перестали смеяться и стали отрицать, что смеялись. Но уже над ними стали смеяться остальные воины отряда. Все знали, на что способен наглый коротышка, и побаивались связываться с ним.

– Там кошка и веревка на стене, – вынырнул из темноты Грунь, – пошли, помогу взобраться.

– Ты себе помоги, недоумок, – отбрил его Свад и приказал: – Показывай, где веревка.

– Вон висит, – указал рукой Грунь.

Свад подергал веревку и полез, но не долез до середины, как веревка перетерлась о край стены и лопнула. Он молча полетел вниз и рухнул в сугроб. Оттуда поднялся снежный слепок гремлуна, и он пошел в сторону Груня.

Артем, понимая, что сейчас разразится словесная буря и Свада будет трудно утихомирить, подхватил его по дороге и просто закинул на стену. Глухой звук удара возвестил всем, что гремлун на месте. Затем из-за парапета стены появилась его всклокоченная голова, и он всем показал кулак.

– Ловко ты с ним обращаешься, князь, такое удавалось только вождю Артаму, – произнес Грава.

Казаки по-прежнему называли Артама вождем и не изменяли своей привычке. Но вот Артема почему-то величали князем. «Может, – подумал Артем, – я произвожу больше видимого впечатления на охотников?..»

– Пошли к воротам, – тихо произнес Артем, не отвечая на слова Гравы.

Они вышли к дороге, ведущей к воротам, оставили коней под присмотром Груня и направились к самим воротам. Встали с двух сторон от ворот и приготовились к штурму. Все вели себя спокойно, без нервозности, очень уверенно, и это радовало Артема. Вот таких воинов он любил – смелых, умелых, знающих свое дело, и каждый мог стоить пяти или шести дикарей.

Взрыв раздался спустя полчаса. Вспышка, громкий звук взрыва – и ворота распахнулись. Не говоря ни слова, в ворота забежали охотники. Выбежавших из сторожки стражников они расстреляли из луков, один из воинов быстро их добил. Выстроились у ворот и стали ждать, когда из башни начнут выбегать полуодетые воины Эгемона. Они грозно издали свой боевой клич «Ай люр!» и поддержали его залихватским свистом.

Артем выпустил огненный шар из амулета, и пятерых воинов сковырнуло с крыльца. Остальные забежали обратно и вскоре стали прыгать из узких окон со второго этажа. Охотники расстреливали их из луков, жалея заряды амулетов. Часть воинов выскочила из дверей, и они прыгнули вниз с другой стороны, под защиту высокого крыльца. Тех, кто сумел добежать до охотников, приняли на щиты и мечи. Рубились ловко, не давая дикарям применить в ближней схватке свое грозное оружие – дубины. Двигались из стороны в сторону и вдвоем нападали на одного, и вскоре в рукопашной схватке дикари были перебиты. Остальные закрылись в башне. Но тут вперед вышел Артем и стал водить руками по воздуху, затем громко крикнул: «Агх!» Он закрыл защитным пологом своих воинов, а в башне стал нарастать вой ужаса.

– Чего это они? – недоуменно спросил Грава.

– Испугались, – ответил Артем. – Посылай своих в башню, вытаскивать дикарей, они уже не окажут сопротивления.

– Ну, ты, князь, и силен, – восхитился Грава и вложил меч в ножны. – Все слышали приказ князя? – спросил он своих охотников. – Тогда в башню, вытащите оттуда всех, найдете Эгемона – тоже тащите его сюда.

Артем, оставив охотников, направился в подвал, где создал светляка и пошел на звук тоскливого воя. Он нашел Дионисию в углу за клеткой, где она сидела на корточках, закрыв голову руками. Применив заклинание успокоения, он оградил девушку от ужаса крика дракона, и она постепенно пришла в себя.