Корябаю наклейку и пальцы дрожат.

Спасибо язве, иначе я бы сейчас тут не сидел. Скрутило на заправке, думал надолго. Отпустил такси и вызвал ребят из казино.

Материл желудок и задержку, но это был один из тех случаев, когда сама судьба вмешивается.

Ведь потом, когда мы полчаса спустя ехали по мосту - там уже вовсю шуровала полиция. Машину столкнули, такси, ту самую.

Водителя выбросило на дорогу, к счастью. А вот пасажиру не повезло бы, кормил бы я уже рыб.

И это не случайность, меня убить хотели.

- Ее же прикончат рядом с тобой, - Авель открывает окно и выпускает дым. - Сам по уши в дерьме, и ее за собой тянешь. Наворотил дел, и теперь...

Реакция быстрее мысли, наклоняюсь и отвешиваю ему подзатыльник.

Он давится дымом.

- Ты охренел что ли? - оборачивается с изумленным лицом. - Ты что сделал?

- Фильтруй, что мелешь, - скручиваю крышку на фляжке и пью виски. - И с кем разговариваешь не забывай.

- Пошел ты, - он дёргает дверь и вываливается на улицу. Громко хлопает. Быстро идет к своей машине.

Смотрю в окно, как кружатся снежинки. Февраль в этом году снежный очень. Качаю головой в ответ на вопросительный взгляд начальника охраны. Не надо задерживать, пусть идёт.

В чем-то он прав, прижали меня в последнее время. Так бывает, это скоро закончится, я разберусь.

Но сначала жену найти. Подгадила она мне с документами, конечно. 

Перепугалась, девочка.

Мизинцем цепляю серебряную цепочку, на которой очки болтаются, надеваю.

- Куда? - водитель устраивается за рулём.

- За ним давай, - киваю на машину сына, выезжаю на проспект. - Врёт он, что не знает.

15. Глава 14

В прихожей шуршит одежда, с глухим стуком падают ботинки.

Прислушиваюсь, оглядываю мужчину рядом, темные взъерошенные волосы, которые я ему сама и растрепала, жёсткие, он весь такой.

Две минуты назад мы целовались и почти переспали, а меня смутило лишь то, что он другим человеком прикидывается.

Браво, Яна.

Он откашливается, поворачивается на меня. Косится на мои руки, прикрывающие грудь, и вдруг выскальзывает из пиджака.

Набрасывает пропитанную терпким запахом ткань мне на плечи.

Растерянно кутаюсь в пиджак, босыми ногами переступаю на месте. 

Одел меня. 

Хмыкаю.

Он тоже. Будто у нас одна на двоих тайна. Наклоняется, касается моих волос, спутанными прядками закрывает шею. Одними губами говорит: засос. 

Поворачивается чуть в профиль, загораживая меня.

В коридоре показывается второй близнец. Изогнув бровь, смотрит на нас, на бутылку и стаканы на столе.

- Что празднуем? - он крадется к нам.

- У Яны день рождения, - его брат развязывает галстук.

- Что подарил?

- Себя. Слушай, ты слегка не вовремя.

- В свой дом и не вовремя? - он расстёгивает часы и небрежно кидает их на стол. - Детка, мне нальешь? Втроем-то лучше, нет? - он приближается с другой стороны.

- Брат нальет, - буркаю сквозь зубы. Пробираюсь между ними.

- Погоди, - кто-то меня удерживает.

- Отстань, - вырываюсь, и пиджак падает с плеч.

Они оба смотрят на мою голую грудь. 

Один присвистывает.

- Нравится? - еле сдерживаю злобу, пинаю пиджак в этого свистуна.

- Очень, - он шагает на меня. - Соскучился прямо. Иди-ка сюда.

Пячусь и юркаю в ванную, со всей силы хлопаю дверью. Торопливо запираюсь, подхватываю разбросанную на полу одежду.

В свой дом и не вовремя - он сказал. Это его дом, и это он вчера мной...развлекся.

Иначе не назвать.

А сегодня второй решил, под шумок.

Натягиваю слаксы и вытираю глаза. Чувствую обиду, сильную и жгучую, я для них как живая игрушка, потискать, передать другому, насолить папе, больше им и не надо ничего.

Разве можно так?