- Мы дверь не откроем. Мы же заняты, - через кружево белья он сжимает ягодицу. - Я твою попку хвалил уже? - он сдвигается ниже, прикусывает зубами кожу вместе с трусиками. Оставляет звонкий, влажный поцелуй на пояснице. - Р-р, Ян. Вкуснятина.

Он держит меня за шею.

Лежу, носом уткнувшись в подушку.

Боже мой.

К дяволу летит моя выдержка.

- Стой, не смей, - поворачиваю голову и вижу наши отражения в зеркальных дверях шкафа - он сверху на мне, хозяйским взглядом изучает мое тело. Чувствует, что я смотрю и тоже поворачивается к зеркалу. Улыбается, верхняя губа - дуга Купидона, четкая лобжинка, манящая припухлость - его губы не раз кусали, наверное, трепали. Языком обводили лобжинку. Каждая девушка, кто в этой постели побывал.

Он убирает волосы с моей шеи. Ртом касается позвонков. 

 - Ты пожалеешь, - вздрагиваю.

- Точно нет, - его шепот жжет кожу. Языком он выводит узоры. - Я люблю сзади. Ты не против?

Он выпрямляется, через голову лениво снимает рубашку.

Остаётся в одних трусах, слегка двигается на мне, подталкивая дальше на подушки, и двигаются в такт его мышцы, бугристые руки, выступают вены.

- Я против, - голос садится, с мурашками справиться не могу. - Я не люблю сзади. Спереди тоже, - избегаю его отражения, тянусь к кожаному высокому изголовью, оттуда к тумбочке, что симметрично расставлены по бокам. Держусь за угол и пытаюсь подтянуться, - ты ничего не должен, не нужна твоя помощь, ты же слышал. И меня...

- А ты поговорку слышала? - он перехватывает мою руку, отводит ее назад, - первое слово дороже второго. Ты сама пришла. Ты у меня в квартире. В моей постели. Я тебя хочу. И я тебя возьму.

Пальцами натыкаюсь на ткань его трусов. Он держит мое запястье, приспускает резинку. В ладонь шлепается член - твердый, горячий, толстый, как дубинка.

- Сожми, - он накрывает мою ладонь своей, большой, как медвежья лапа, заставляет его обхватить.

Мы оба тяжело дышим. Я от бесполезной возни и паники, а он сквозь полуопущенные ресницы смотрит на нас, там, в зеркале.

- Сильнее сожми, Яна, - он перемещает мою руку ближе к корню, скрытому завитками темных волос.

Мне нужно отвернуться.

Но я как случайный свидетель, та пара в отражении - это не мы, не я и он.

Кто-то другой.

На стоп никто не нажал, и фильм крутится дальше.

И я сжимаю в ладони его член.

И вижу, как он запрокидывает голову. Пальцами перебирает мои волосы, бедрами толкается мне в руку.

В воздухе пекло, жаром накрывает мое тело.

Пара в зазеркалье похожа на людей, которые друг другу принадлежат.

Он - муж, старше лет на восемь, не успевший нарастить твердый панцирь, живой и энергичный, тот, с кем можно вместе постигать жизнь, как убеждали родители.

Неутомимый, горячий, с наслаждением в постели до засосов и рассвета с ней, и утром она сонная на парах.

А он забирает ее вечером. 

Домой.

- Яна, - мое имя звучит очень тихо, но я слышу.

А он снова косится в зеркало.

Серьезный тяжёлый взгляд. Без признаков веселой молодости. Сейчас полностью затянутый поволокой возбуждения.

И там, напротив, почти я. Лежу на животе. Или это, правда, я, затихла и прячу от него мысли.

А он видит.

Какими глазами впиваюсь в его тело, о чем думаю. Не владею волей, пристально смотрю на него голого и остановить этого не могу, порочным фильмом не прекращаясь вертятся картинки безумного секса.

С ним.

- Бл*ть, иди сюда, - он резко наклоняется, и я выпускаю член. 

Он тянет за волосы, исступлённо целует шею, накрывает собой, вжимается в меня. Языком врезается в уголок губ, и я впускаю, принимаю его поцелуй, нетерпеливый и рваный - это обрывки киноленты, клочки чувств, неясные, нагруженные темной энергетикой, и я захлебываюсь, наши языки сталкиваются.