Два часа дал!

Как же он злит… бесит… злит… и да, снова бесит!

Марк успевает дойти до меня и повисает на ноге. Они с братом любят покататься у меня на ногах, правда, у меня уже не хватает сил катать их одновременно.

– Что, моя маленькая макака? Что маме делать? Я не могу остаться без работы, потому что нам нечего будет кушать, и не могу пойти, потому что вас некому доверить.

Марк хихикает, пока я с трудом тащу его до плиты.

– Сначала надо завтрак вам сварганить. Потом попробуем достучаться до бабушки вашей, которой я, вообще-то, честно заплатила.

Прикусываю губу, стараюсь снова не скатиться в жалость к себе. Она никак не поможет в этом идиотском положении.

– Хотя зачем откладывать, да, малыш?

Достаю телефон. Понимаю, что в такое время мамочка меня может послать далеко и надолго, но… зарплату она получила!

Набираю номер мамы. Получаю в ответ, что абонент не абонент. Смотрю на экран, пытаюсь погасить в себе желание разбить мобильный о стену.

Делаю несколько вдохов.

И как издевка прилетает сообщение от гада Громова!

«Время идет. Не играй на моих нервах, маленькая».

– Говнюк, – бурчу себе под нос, – достался же вам папочка, Марк. Главное, чтобы вы у него не переняли все самое «прекрасное».

Пока готовлю детям, пытаюсь придумать, как себя вытащить из жопы, в которую меня поместил мой бывший.

Злопамятный гаденыш.

Прикидываю свои финансы, просматриваю агентства нянь, хотя бы на один день, пока я с мамой не разберусь, может, мне удастся найти няню для своих близнецов.

Ага, на дневную у меня должно хватить с пособия.

Набираю номер, жду ответа. Тут слышу, как Марк что-то верещит, а потом в кухне появляется слегка покачивающийся Матвей.

Подхожу к сынишке, чмокаю, приглаживаю темные волосики. Он щурится, плюхается на попу, потирает глазки.

Засоня моя…

– Добрый день, агентство «Счастливое дитя», чем могу помочь?

– Добрый, я бы хотела няню дневную.

В телефоне прокашливаются.

– Минуточку, сейчас посмотрим, есть ли свободные няни.

Терпеливо жду, рассаживаю сыновей по стульчикам. Боже, как вспомню, с каким трудом я доставала мебель для них. Как сильно приходилось экономить на всем, только бы у моих малышей было необходимое.

Но сейчас, глядя в их глазки, я горжусь собой. Смогла пройти все… почти.

Сейчас снова над нами словно темные тучи нависают.

– Спасибо за ожидание. К сожалению, сегодня все няни расписаны.

Сдуваюсь.

– Спасибо.

Роняю руку, в которой зажат телефон. Опускаю голову, стараюсь дышать глубже.

И снова мне звонит этот гад. При виде его ненавистного номера зубы сами собой сжимаются.

– Ну что ты там, где?

– Два часа ещё не прошло, – рявкаю в трубку, отойдя подальше от малышей, – ты с секундомером, что ли, там сидишь, Громов?

На том конце раздается громкий смех.

– Конечно, а то ты у нас непостоянная и необязательная. Контролирую.

Хочется… очень хочется послать его куда подальше.

– Да пошёл ты… – не выдерживаю.

Это же надо меня меньше чем за сутки уже во второй раз выбесить.

– Могу и сходить в полицию. Уверена, что хочешь этого?

– И что ты там скажешь?

Я понимаю, что играю с огнем. Хожу по лезвию ножа, но как же хочется поставить его на место, чтобы не зарывался и мне дал жить.

– Что одна из моих сотрудниц расколотила бар и свалила, а сейчас не выходит на связь. Знаешь, что это такое и чем тебе это грозит?

Во рту пересыхает.

Уверена, что он воплотит в жизнь свою угрозу. Это же Громов, он слов на ветер не бросает.

Один раз, когда сказал, что любит меня… а на деле...

– Я буду, Давид, – устало приваливаюсь к стене, – через два часа.

– Уже полтора, маленькая, – тихий смех отдается в груди неприятными ощущениями, – до встречи. Тебя ждет увлекательный день.