Но мы с ним умудрились сдружиться.

– Милейший, вам тут не притон. И у нас официантки не прыгают в койку по щелчку пальцев посетителей.

Вокруг нас собирается приличная толпа, и все с интересом наблюдают за представлением. Половина бара расколочена, я уже насквозь мокрая, а от запахов начинает тошнить. Охрана пытается пробиться к нам.

– Что, мать его, тут происходит? – грозный рык сокрушает помещение.

А у меня внутри стынет от узнавания этого голоса…

– Кто?

Я все ещё прячусь за спиной Сэма. Сжимаюсь в клубок и уговариваю себя, что мне показалось. Что не может мне так повезти.

Но стоит мне выглянуть из-за плеча бармена, как внутри все кувырком от знакомой фигуры и лица.

Гром… он же Громов Давид. Отец моих детей.

– У-у-у-у, твою мать, – шипит Сэм, прижимая меня к полкам бара, – мы в заднице.

Поднимаю на него беспомощный взгляд, все ещё пытаясь, чтобы Громов меня не заметил.

– Что такое, Сэм?

Бармен косится на меня, брови хмурит.

– Это наш новый владелец.

Сердце ухает и так и остается где-то внизу. Сглатываю ком в горле. Владелец…

– К-как владелец? – заикаюсь, дыхание сбивается. – Был же…

– Ага, неделю назад нас тут перекупили. Дианка, ты совсем, что ли, новостями нашего клуба не интересуешься?

Мотаю головой. Мне вот вообще не до новостей. Я после смен мчусь поскорее домой, чтобы мои малыши не остались без присмотра.

– Парни, выведите клиента, – раздраженный голос Давида звучит уже слишком близко, – он заведение перепутал.

– Ни черта я не перепутал, – возмущается посетитель, пока охрана пытается его культурно вывести.

Я наблюдаю за спиной Давида и в красках представляю его мимику. Её я успела хорошо рассмотреть и изучить в свое время. Когда мы были вместе… недолгие два месяца.

Уверена, сейчас он стоит с выгнутой бровью и кривит свои красивые губы. Зажмуриваюсь.

Боже, Диана, ну вот о чем ты?!

– Значит, мужик, тебе надо бы поучиться читать, потому что у меня тут не бордель, где снимают баб, – голос бывшего становится ниже, а я вжимаю голову в плечи. – Больше я чтобы тебя тут не видел.

– Слышь, сосунок, ты об этом…

Ой, а вот это зря. Давид ненавидит, когда ему тыкают его возрастом. Сомневаюсь, что спустя два года это изменилось.

– Парни. Запомнили клиента? Поняли, что делать, если припрется?

Охрана кивает в унисон и вытаскивает наглеца из толпы, а я выдыхаю. Есть надежда, что про меня забудут.

Но… нет.

– Возвращаемся к бару, это кто сотворил? – Гром медленно поворачивается.

Я же готова сползти по стеночке, чтобы слиться с полом.

– Да вон, Дианка постаралась, – слышу писклявый голос Ленки, другой официантки, и мысленно проклинаю её, – отбивалась.

Вот же коза!

– Кто такая эта Дианка?

– За Сэмом прячется, – смеется Ленка, а сама глазами в Давида стреляет.

Давид без труда находит Сэма и наклоняет голову, чтобы посмотреть ему за спину. Я цепляюсь за футболку Сэма, а он слегка отодвигается.

– Ди, а мне что сейчас делать-то? – слышу его шепот.

– Убить меня, – обреченно выдыхаю.

– Будь добр, отойди, – Давид непоколебим.

Сэм прокашливается и делает шаг в сторону, давая мне обзор на злющее лицо бывшего. Только когда наши глаза встречаются, я вижу в его взгляде узнавание.

– Ты? – зло выдыхает.

– Доброй… ночи, – не нахожу ничего умнее.

Давид сжимает зубы, и на его щеках играют желваки. За два года он почти не изменился, возмужал только сильнее. Стал таким…

Стряхиваю волосами, чтобы не думать, каким он стал. Плевать.

– Ко мне в кабинет, живо.

Кивает на лестницу, которая ведет в крыло администрации. Разворачивается и даже не смотрит, исполнила ли я его просьбу. Ха-ха, просьбу… да там самый настоящий приказ.