— Настя, прекрати прикидываться дурочкой. Ситуация — серьезнее не бывает. Неужели ты думаешь, что сотрудники-воры — это единственная проблема и, поймав их, мы предотвратим угрозу?

Я икнула от страха. Ненавижу, когда меня пугают. К тому же Сарбаев, как и Сталь, перешел на «ты». Ууу... злодеи.

— Н... не знаю, но надеюсь, — произнесла я, еле ворочая языком.

— Милая Настенька, это лишь мелочь, вершина айсберга. Вчера мы выяснили, что все гораздо серьезнее. Мы пока не собираемся разоблачать воришек, но будем следить за ними, чтобы выйти на организаторов и координаторов.

Я снова икнула. Что-то мне его слова совсем не нравятся. К чему он клонит? Неужели мне грозит какая-то опасность? Или я просто среди подозреваемых? Час от часу не легче.

— Если ты сейчас резко уволишься, то, скорее всего, станешь мишенью. Ведь рано или поздно они выяснят, что ты все знаешь. Пока ты работаешь со мной, ты будешь в безопасности. Я это гарантирую.

— Все так серьезно? — печально поинтересовалась я.

Он кивнул.                  

— Ты не знаешь всего, Настя. Люди, с которыми ты работаешь в отделе закупок — мелкая шелуха. Кто-то подал им идею и помог. И это не начальник твоего отдела, уж поверь. — Он вдруг стал очень серьезным. — Полгода назад уже была подобная попытка кражи. Мелкая совсем, службе безопасности удалось ее быстро пресечь. Ничего особенного не случилось — на первый взгляд. Преступники пойманы с поличным... Только этих воришек вскоре нашли убитыми.

Я ахнула.

— Они знали, кто это был. Мы не придали этому должного значения, но безопасность в компании повысили. Как видишь, кто-то хорошо знает нас изнутри.

— Я ничего не слышала про чьи-то смерти...

— Потому что мы все сделали так, будто людей уволили. Без огласки. Теперь поняла меня?

— Угу, — грустно кивнула я.

Как-то дискомфортно ощущать падение розовых очков, в которых, оказывается, я ходила все это время.

— Да, еще кое-что. Ты будешь выполнять мои поручения и одновременно слушать и наблюдать, что происходит в компании. Раз в неделю обо всем будешь докладывать лично мне в виде устного отчета.

— Вы предлагаете мне шпионить? —  Я ушам своим не верила. Он же несерьезно! — Но у вас есть первоклассная служба безопасности!

— Они свое дело также знают и делают, — сказал Сарбаев и снова подошел к окну. — Отцу не нравится происходящее, и я должен быстро, но тихо во всем разобраться.

Я замотала головой.

— Тимур Багратионович, но что я могу? Я просто не понимаю...

Он улыбнулся.            

— Для начала свари мне кофе и подпиши этот чертов договор.

Я поджала недовольно губы и с ненавистью посмотрела на талмуд.

— Простите, но я не подписываю документы, не ознакомившись с их содержанием.

Мужчина усмехнулся.

— А ты еще удивляешься, почему я выбрал тебя.

О чем он опять говорит?

— Хорошо, можешь взять его домой, изучить и завтра принести с подписями, — в его тоне я отчетливо расслышала беспрекословный приказ.

— Если меня все устроит, то, конечно же, подпишу. — Раз меня чуть ли не насильно заставляют тут работать, то я до дыр изучу договор и постараюсь выбить максимально выгодные для себя условия.

Сарбаев ничего не сказал, лишь взглянул на эксклюзивные часы на своей руке и произнес:

— Мой секретарь уже на месте. Он покажет тебе, где стоит кофемашина. На сегодня твои обязанности — варить мне кофе по требованию и, если понадобится, отнести бумаги куда скажу.

— А в остальное время? — Как же мне все это не нравится, кто бы знал.

— В остальное время будешь сидеть здесь, в моем кабинете, молчать и радовать меня своей улыбкой. Кстати, потренируйся, мне не нравится твой хмурый вид.