– О, дорогой мой, я представляю, как вам сейчас плохо! Вы просто разрываете мне сердце, когда так пренебрегаете своим здоровьем! Вот – леди указала на служанку, державшую в руках нагруженный поднос, – вот, я принесла вам вина, мой лорд, горячего и со специями! Я лично проследила, что кладут в котелок! Там всё, как вы любите – перец, корица, бадьян и красное вино. Сейчас мы поправим вам здоровье, мой дорогой.

Леди говорила мурлыкающим голосом, вскидывала и заламывала руки, прижимала к груди, а служанка уже подходила к «телу» со своим грузом.

– Я лично налью вам вина, мой лорд!

Лорд на некоторое время завис, ещё не понимая, хочет ли он просто полежать или стоит выпить вина, зато у Ирины Викторовны оторопь прошла мгновенно. Именно так действовала свекровь-покойница, ещё когда жила в своей деревне и они, молодые и влюблённые, ездили к ней в отпуск. Тогда она только робко просила у «мамы» не давать с утра столько. Потом-то, конечно, научилась справляться. А уж дома муж и вообще соблазнов таких не видел.
Так что, споро поднявшись с кровати, Ирина Викторовна «уступила» место при «папеньке» леди Беррит, а сама, даже особо и не прячась, подошла к служанке, взяла поднос и кинула на пол.

Получился большой «бэ-э-энц», от которого у присутствующих заложило уши. Медь и камень при встрече дают такой эффект. Служанка приоткрыла рот, но, посмотрев на Ирину Викторовну, снова захлопнула. Соображает, значит.

Конечно, так-то Ирина Викторовна – человек мягкий, хоть верёвки из неё вей. И скандалов пуще всего боится. Но не тогда, когда дело пьянки касается! Уж тут она на смерть биться будет! Всегда у неё понимание было – не держи она мужа «за горло» – спился бы ещё молодым.

– Что-то я, папенька, сегодня неловкая какая-то... Ну, да не беда, сейчас кликну Шанту, она и приберёт. Так-то мы уже всё помыли в комнате, обидно, конечно...

Леди Беррит, закусив губу, смотрела, как растекаются по полу, слегка паря, литра два пряного горячего вина, и понимала – конец! Запой, похоже, окончен. Это было очень некстати!

«Папенька», оттолкнув леди, слез, наконец-то, с кровати. К нему кинулся Питер, помог надеть странные туфли-башмаки, расширяющиеся к пальцам, похожие на лапу зверя, а не на удобную обувь.

– Вы бы, папенька, приказали ванную вам приготовить. А я вам ещё супчику вкусного налью, вам и станет сразу лучше.

Сам папенька, всё это время молчавший, только сипевший изредка да пытающийся прокашляться, буркнул:

– Ну, прикажи, что ли, ванную. Пусть греют. А я, пожалуй, ещё поем. Какой там у тебя суп?

Ирина Викторовна и сама бы сбегала и приказала. Да вот беда – куда бежать-то? Потому, напоминая себе, что она «принцесса», поманила Питера пальцем. И чего мальчишка прячется за балдахином? Услужил лорду – и опять туда. Даже странно. Но к ней вышел тут же.

– Питер, будь добр, проследи, чтобы начали греть воду и приготовили папеньке ванну.

Он только молча кивнул головой и выскочил за дверь. Папенька, в это время, уселся за чистый стол и чего-то ждал.
Служанка, так вовремя закрывшая рот, метнулась к расставленным на тумбочке в углу мискам и кувшинам, назначение которых Ирина Викторовна не слишком поняла, когда отмывала. Вроде бы и не место этакому в спальне? Налила в одну из мисок воды и преподнесла лорду. Он пополоскал кончики пальцев, вытер руки о длинное полотенце, что висело на плече служанки и, сопя, уставился на молчавшую леди Беррит.

– Ну, долго ли ещё ждать?
– Сейчас-сейчас, мой лорд!

С леди, наконец-то, спала излишняя молчаливость, она что-то зашипела служанке, которая выскочила из комнаты просто бегом.